Ее память напоминала лоскут кожи, исполосованный бритвами. И Арианна видела лишь сквозь минутные красные порезы. Она остановилась возле таверны "ГОРТИНСКИЙ ЛЕС", поклявшись себе: "Сегодня никакого "льда", никакого "льда". Просто выпью пару пива и сделаю пару отсосов". Обещание улетело в трубу столь же стремительно, как и ее будущее. Первый клиент предложил ей кусочек "льда" взамен, и все. Следующее, что она помнила, это то, что она летает. Она лежала на спине в лесу за таверной, с задранными вверх ногами. А рядом стояла очередь из мужчин, каждый из которых сжимал в руке "десятку". В конце концов, ее "киска" стала походить на кастрюлю, наполненную льющейся через край спермой. Кошелек у нее был пуст, смешки растворились за деревьями. Вот тогда полиция и нашла ее. По внутренней стороне бедра у нее стекала толстая струя семени, когда ее вытащили из леса, накрыли дождевиком и зачитали права. Они дали ей посидеть восемнадцать часов в "кутузке" (Таким вот клевым оказался "лед". В трейлерном городке Каллисто-Браунсроуд находилась крупнейшая в городе лаборатория по производству "мета". И очень странно, что копы ни разу не накрывали это место). Затем она полежала еще какое-то время, мучаясь "ломкой". Будь у нее в руке пистолет, она вышибла бы себе мозги, не колеблясь.

 - Ты трижды лузер, Арианна, - напомнил ей сержант.
– Три привода, и тебе кранты. Никакого больше испытательного срока, никакого снисхождения на суде из-за твоего прошлого. Тебе светит тридцать месяцев. Никакого УДО на поруки, или за хорошее поведение. Окружная тюрьма, дорогуша. Это не колония для малолеток, и не курорт.

 Арианна уронила осунувшееся лицо на колени. Слезы закапали на пол.

 - Я не знаю, что со мной такое, - всхлипнула она.
– Я не могу остановиться, просто не могу...

 Последовавшая тишина душила ее. Она подумала, что такая же тишина в зарытом в землю гробу. Это, то, что ей нужно. Умереть, и быть похороненной.

 - Знаешь, - заметил пухлый сержант, - А я помню тебя. Я был на службе всего три года, когда ты закончила де-сметскую старшую школу. Ты была в числе лучших учеников, дорогуша. Верхняя строчка почетного списка, отличница, королева выпускного бала, предложения о стипендии из Гарварда, Калифорнийского университета и Джорджтауна.
– В его голосе появились злобные нотки.
– У тебя было все. У тебя было то, чего не имел никто в этом сраном городишке. И посмотри, что ты сделала.

 Убей меня, просто убей меня,– мысленно попросила она. Смерть казалась менее жестоким вариантом, чем такая жизнь. Однако выхода не было. Она не могла остановиться.

 - Что случилось?
– спросил сержант.
– Что превратило тебя в метамфетаминовую шлюху?

 Дин,– подумала она. Это все из-за Дина.

 - Не знаю, смогу ли я завязать, - прохрипела она себе в колени.
– Не думаю, что у меня получится.

 - Послушай.

 Казалось, будто ее позвоночник превратился в скрипучую половицу, когда она выпрямилась, моргнула и посмотрела на дежурного сержанта. Его толстые пальцы развернули протокол задержания, чтобы она смогла прочитать.

 Он еще не заполнил его.

 - Еще один шанс, - сказал коп.

 Затем он бросил поверх пустого протокола пластиковый пакет с кристалликами метамфетамина.

 - Спасибо вам, - сказала она.

 - Но ничего не бывает просто так, понимаешь?
– Он встал и спустил с себя накрахмаленные полицейские штаны.
– Ты же знаешь правила игры, верно?

 Кивая, она поднялась на ноги, обошла вокруг стола и опустилась на колени. Его маленький член походил на чей-то нос, торчащий из гнезда. Но затем коп повернулся, наклонился, и раздвинул себе ягодицы.

 - Сперва вылижи мне "очко", окей?

 - Конечно, - сказала Арианна и стала медленно скользить опытным языком по волосатой расщелине, пока тот не нашел морщинистое отверстие. Она раздвинула ягодицы еще шире и принялась лизать.

***

 Пока Арианна выполняла неприличное задание по вылизыванию грязной полицейской задницы, ощущая при этом привкус испорченного бургера и пончиков с виноградным джемом, в нескольких милях от нее, во тьме двигалась сгорбленная тень. И ярость ее была неописуемой и непостижимой, с налетом ужаса и древнего богохульства.

 Ветерок, ласкавший ее бесплотное лицо, шелестел, словно шепот призраков.

 Мир стал еще хуже - она поняла это после столь долгого спокойного сна. Такого она и представить себе не могла...

 Она была прекрасна в своем коконе из тьмы. Она была создана из тьмы. Тьма текла по ее призрачным венам. Тьмой были наполнены ее глазницы.

 А когда она думала о том, что сделает - и что уже сделала - тьма сукровицей сочилась из темных недр ее безбожной вагины.

 Ветерок в ночном воздухе продолжал доносить вздохи. Послания из ее мира? Вибрации наблюдателей за мертвыми?

 Ее имя было Пасифая, Матерь-Блудница.

 Красивые, голые ноги были лишь темным туманом, вагина - ночной улыбкой. В момент возбуждение из эбеновой груди проливалось черное молоко.

 В забрызганной навозом пыли лежал часовой, его странный наряд был стянут с него. Когда его славный член проник в ее давно мертвые чресла, она высосала ему глаза, проглотила их, словно сладкие дольки белого шоколада. Он все еще подрагивал, был еще жив, когда она высосала из него сперму, а затем - его роскошные яйца. Позже, насытившись, она прижалась своими призрачными губами к его пустой глазнице и высосала мозг.