Спустя двое суток, которые дались Саше невероятным трудом, стало ясно, что Боб ни умирать, ни превращаться в ходячего не собирался, и ученый, на этот раз уже самый настоящий, был торжественно приглашен сопровождать друзей в их триумфальном возвращении в тюрьму. Абрахам, осчастливленный тем, что вел его в Вашингтон не только обман Юджина, но и перст судьбы, уже задался новой целью жизни: отыскать всех выживших в стране, чтобы обезопасить их чудодейственной вакциной, которая дарила каждому иммунитет. Он долго удивлялся, почему никто не горит желанием сопровождать его в новом, полном опасностей и приключений, путешествии, а Розита только тихо вздохнула, уже и не надеясь на спокойную жизнь.

Новые реалии, которые, конечно, не позволяли спокойно разгуливать по дорогам, ведь толпы ходячих, пусть и неспособных уже заразить жителей тюрьмы, все еще могли банально загрызть их до смерти, кардинально изменили общее настроение. Ведь когда-то же эти твари пропадут: убитые людьми, переломавшие подгнившие конечности в своих постоянных путешествиях, развалившиеся от времени и непогоды. Ну а сейчас можно было вздохнуть хоть чуточку легче.

Первыми это сделали Глен с Мэгги, исполнив свою давнюю мечту: на днях парочка смущенно объявила друзьям о том, что они ждут ребенка. Рик с еще большим энтузиазмом взялся за сельское хозяйство, радуясь тому, что его дети и неожиданно ставшая очень домашней Мишонн теперь находятся в гораздо большей безопасности, и прикладывая все усилия к обеспечению группы продуктами с грядки. Тайрис с Карен и Боб с Сашей устроили двойную свадьбу, и праздник длился почти неделю. Счастливый будущий дедушка Хершел немного ослабил свой контроль за младшей дочкой, которая теперь чуть ли не каждую ночь, искренне веря, что никто этого не замечает, шмыгала в бывшую камеру Дэрила, теперь принадлежащую Заку. Карл и Лиззи сблизились на почве интереса к хищному пауку, а Мика смешно ревновала то ли сестру к другу, то ли друга к сестре.

А Кэрол просто наслаждалась радостью за друзей, чуть большим спокойствием, когда уже не нужно было так сильно переживать за Дэрила, ушедшего на вылазку или охоту, и совместной жизнью с ним же. Такая малость: просто ложиться спать каждую ночь вместе; просто просыпаться в его крепких объятьях; просто спорить из-за брошенных прямо в угол камеры носков; вместе расширять койку, а потом все равно шутливо толкаться, якобы из-за нехватки места; а еще – жаркие поцелуи, нежные объятья и сунутое ей однажды в ладонь кольцо, сопровождающееся горящими огнем кончиками ушей и смущенными словами о том, что вроде как надо, и вообще оно там лежало совершенно случайно, и на вид очень даже ничего такое. Это ли не счастье?

– Чего не спишь?
– прозвучал голос Дэрила над головой открывшей глаза, едва скрипнула дверь камеры, Кэрол.

– Тебя жду, - притворно обиженно призналась она.

А он, не снимая одежды, лег рядом, словно забыл уже как изводил ее целый день, без тени смущения зажимая ее в каждом углу, целуя, забираясь проворными пальцами под майку, а к вечеру уже гораздо ниже, возбуждая ее до предела, обещая жаркую ночь и просто уходя.

– Зачем ждешь?
– хмыкнул Дэрил, и даже в темноте было ясно, что он сейчас улыбается.

– За тем, - игриво ответила Кэрол, начиная медленно расстегивать пуговицы на его рубашке.

Она только пискнула, оказавшись вдруг под ним, а через пару минут уже стонала, неожиданно быстро избавленная от одежды при том, что сам Дэрил раздеваться совсем не спешил. Нависал над ней, выгибающейся в попытке прижаться к нему, ощутить его тепло и силу, смотрел так, что от одного только взгляда ее желание усиливалось во сто крат, медленно касался губами ключицы, груди, проводил языком, заставлял стонать, прикусывал нежную кожу…

– Дэрил, пожалуйста, - не выдержала она уже через несколько минут этой сладкой пытки.

– Ммм?
– выдохнул Дэрил ей в шею, продолжая откровенно дразнить ее.
– Что ты хочешь?

– Тебя. Сейчас. Пожалуйста.

– Почему?

Кэрол понятия не имела, что он хотел услышать в ответ на свой вопрос, потому сказала просто и честно.

– Потому что люблю. Люблю тебя, Дэрил.

Дэрил замер на долгое мгновение, даже дыхание задержал, словно в один миг разучился дышать, говорить, шевелиться. А потом нежно потерся губами о ее губы.

– И я тебя.

И больше ни о чем уже просить его не пришлось. И больше не пришлось ни думать, ни говорить – только чувствовать. И надеяться, что это счастье будет вечным.