— Мне было одиноко, и плевать я хотела на то, что он социопат-убийца. Он просто красавчик, — продолжала добивать Мэдисон. — Да и он против не был…

— Заткнись! — воскликнул Тейт, отчаянно-злобно воззрившись на девушку, но та не дрогнула, а только в азарте подпрыгнула.

— Не-ет, дорогой мой, я расскажу твоей милашке о том, кто ее милый, — засмеялась Мэдисон, а по ее щекам темными дорожками туши покатились слезы. — Я покупала ему все, содержала его в Брайерклиффе. А взамен он давал мне близость.

Сначала он убил того мужика — отчима, что ли? — потом, подгоняемый героином, потопал в школу, где и расправился с остальными невинными. Он псих, а ты поверила! — кричала Мэдисон, смотря на Вайолет почти с жалостью. — Он психопат, Вайолет. Они лишены совести и жалости, — выплюнула Мэдисон, — Хорошо, что я тоже, — и ушла.

Воцарилась тишина. Вайолет все время смотрела в одну точку. В голове только одна фраза: «Нет!»

Все складывалось. И тот айпод на крыше, в котором он включал Моррисона; и привилегированное отношение; и все те слова Мэдисон и Билли…

Все складывалось.

you hurt me

А разве Билли не говорила доверять Тейту? А можно ли после этого доверять?

— Ты плачешь, — прошептал Тейт, желая коснуться Вай, но он не мог: она не позволит.

— Ты лгал, — неожиданно спокойно констатировала Вай, не прерывая зрительного контакта со стеной.

— Да. Но я…

— Ты не просто защитил честь сестры… Ты слетел с катушек, — прошипела Вайолет. — И ты не любишь меня…

— Люблю! — горячо воскликнул Тейт, хватая Вай за запястье, но та отшатнулась от него, как от огня. Слезы поволокой покрыли глаза.

— Убирайся, Тейт… — Срывающийся шепот.

— Вай…

— Уходи! Убирайся! Уходи-и!

И Тейт ушел. Он поступил так, как хотела Вай. Как говорила-что-хотела. Но что на самом деле было в ее голове?..

Тейт всегда знал, что нуждается в Вайолет больше, чем она в нем. Но прав ли он? Они нужны друг другу одинаково.

Не могут дышать друг без друга.

… слезы душили, мешая вдохнуть. Смерть, смерть без Тейта. Смерть от Тейта. Смерть от недостающего Тейта.

Неужели это? Не лезвия, не таблетки и даже не Мэри Юнис — нехватка кислорода-Тейта.

Ну-ужен.

Нет его. Нет. Ушел.

Прогнала.

Вайолет съехала пр стенке, давясь слезами.

Убирайся!

Уходи, пожалуйста, уходиостанься.

Останься.

Уходи.

… в каком-то полубреду, размазывая слезы по лицу, еле сдерживая рыдания, Вайолет выбрела из библиотеке, идя по коридору.

… Чертовы коридоры! Вечные коридоры Брайерклиффа, горите адским огнем!

А ведь один сгорел-таки.

Наверное, Вайолет родилась не под счастливой звездой, потому что неожиданно кто-то схватил ее, прижав к лицу дурно пахнущий платок.

Глаза сомкнулись, и последнее, что Вайолет видела, — ненормально-синие глаза доктора Артура Ардена…

***

Что-то маленькое и холодное было в руке Вайолет. В глазах, как и в голове, было мутно, будто сознанием Вай управлял кто-то с морской болезнью.

Дышать было нечем, будто кто-то сжал тисками легкие. Хотелось плакать.

Кто-то что-то сказал. Резко дернувшись, Вайолет почувствовала толчок в себе, бунт энергии, а потом — что-то теплое и липкое.

Веки дернулись. Рука нервно сжалась и выпустила предмет. Отшатнувшись, Вайолет упала. Где-то далеко она услышала стальной поощряющий голос:

— Молодец, Вайолет.

Она исчезла, так и не поняв, что натворила…

— Просыпайся, дорогуша.

Жесткий знакомый голос вывел Вайолет из состояния полудрема. Еле разлепив веки, Вайолет увидела яркий белый свет и тут же зажмурилась. Снова осторожно приоткрыв веки, Вайолет заметила… потолок. Недоуменно оглядевшись и поерзав, Вайолет поняла, что она сидела в кресле в кабинете Мэри Юнис. Точнее, полулежала. Голова все еще болела, а в глазах было как-то неестественно и болезненно сухо после обильных слез, которые, казалось, продолжали течь даже после того, как Вайолет потеряла сознание.

— Очнулась? — с жесткой усмешкой поинтересовалась Мэри Юнис. Она затянулась.

Снова курит.

Не мне осуждать.

— Я думаю, ты догадываешься о многом, — спокойно заключила монашка, пристально смотря на Вайолет. — Будешь? — Мэри Юнис протянула ей сигарету. Совсем как несколько недель назад, когда они обсуждали «Кэрри» Кинга.

— Говоря «о многом», — начала Вай, принимая сигарету; Мэри Юнис протянула ей зажигалку, помогая зажечь сигарету и даже не пытаясь разогнать дым, — вы имеете в виду не все, так ведь?