– Здравствуйте, Александр Васильевич.

– Ну, хоть ты выздоровел. Со Студентом говорил? – Я кивнул. – Как он?

– Нормально. Но если его не приставить к какому-нибудь делу, может сорваться.

– Я уже говорил с Коробком: ему нужны люди с большой оболочкой. Студенту даже увольняться не придется: напишем приказ – мол, капитан Семенов Сергей Владимирович переводится на должность исследователя-испытателя.

– Может быть, лучше к Призраку? – Мне действительно казалось, что Студенту будет лучше у разведчиков.

Сергачев задумался, потом кивнул:

– Я спрошу у Фролова. – Он еще подумал, затем переключился на другие вопросы: – У меня для тебя несколько хороших новостей. Во-первых, за проявленные мужество и героизм ты награжден орденом Мужества. Поздравляю.

Я кивнул. Честно сказать, орден оставил меня совершенно равнодушным. Сергачев пристально на меня посмотрел и вздохнул:

– Когда станут награждать, скажи «Служу России», не забудь. Далее. Ты уже знаешь, что создано Управление при ФСБ, на которое ляжет вся работа по чужакам?

– Мне казалось, этим занимается Специальное Управление.

– Нет. Специальное ведало только зачистками. Раньше службы, занимавшиеся проблемой Вторжения, принадлежали к разным Управлениям. У меня было свое начальство, у Коробка свое, Призрак вообще в СВР числился. Ты не смотри, что у него вид «семь классов, ПТУ, спецназ» – простачком он только прикидывается. Сейчас все отделы объединили под крышей нового Управления, в котором создан Отдел активных ксеноопераций, куда переводят уцелевший состав группы «Пси». Начальником отдела назначен я, моим замом Чижов, ты, Плетка и Палач примете должности командиров взводов. На четвертый взвод я хотел поставить Злобного, но теперь просто не знаю, стоит ли.

– Я поговорю с ним.

– Поговори. Не хотелось бы искать кого-то другого.

Нельзя сказать, что я выздоровел полностью: связки еще побаливали. Тем не менее, форму надо было набирать, поэтому ближайшую неделю я посвятил тренировкам. Приходилось заниматься очень осторожно, чтобы случайно не травмировать себя. К счастью, все обошлось.

Несмотря на то, что официально структуру Отдела еще не утвердили, Сергачев разбил всех новичков на четыре группы, в каждую из которых нас назначили инструкторами. Злобный вроде пришел в себя, хотя его группа стонала. Такое решение генерала позволило мне познакомиться со своими будущими подчиненными, которых сплетники уже успели обозвать «ангелами».

В каждом взводе состояло семь человек, причем большая часть из них раньше участвовала в зачистках Гнезд. Из моих только двое пришли со стороны – уже знакомая Ольга и молодой парень Саша Мальцев: прежде он служил вертолетчиком. Уровень физической подготовки у всех был приблизительно одинаковым – различие шло в опыте.

Из внешнего мира приходили любопытные новости. Крупнейшие религиозные объединения наконец-то определились в своем отношении к чужакам и связанным с ними событиям. Все церкви дружно прокляли чужаков, объявив их кто исчадиями ада, кто «знамением Божьим, ниспосланным за грехи», и призывая людей покаяться в своих грехах. Рациональнее всех подошел к вопросу далай-лама, выразив надежду, что неизвестная раса со временем прекратит убийства невиновных и мы сможем жить в мире.

Куда интереснее, с моей точки зрения, была реакция на последние известия о способностях псионов. Протестантские лидеры в дружном порыве осудили их, прокляв противных Богу чернокнижников и заклеймив нас «пособниками Сатаны». Католическая церковь воздержалась от заявлений на эту тему: папский престол еще не выработал определенной позиции. И только Православная Церковь заняла откровенно дружественную позицию, объявив, что псионические способности не имеют никакого отношения к сверхъестественным силам, являясь результатом изначально дарованного Богом могущества. Подобное дружелюбие объяснялось просто – представители Кремля долго и подробно объясняли Патриархии, какая позиция правильная, какая нет. Некоторые иерархи – большинство принадлежало к зарубежным епархиям – выступили против решения высшего церковного начальства, и газеты сразу запестрили сообщениями о возможности раскола.

Все новости, похохатывая, рассказывал Призрак. Сергачев временно передал нас ему в подчинение на пару дней, для выполнения одного специфического задания.

– Дошел до нас слушок нехороший, – в своей шутовской манере Призрак рассказывал о предстоящей операции, – что есть в городе Москва организация под названием «Институт исследования проблем разума», и в институте том хранятся знания запретные, нашим западным друзьям ужас как интересные. И должны этой ночью тати лихие в институт забраться да кое-какие документы утащить. Между нами говоря, форменный идиотизм. Куда проще подкупить кого надо, или закладку в мозг поставить.

А вас мы позвали, потому как в той команде, что к нам в гости собралась, есть два человечка из отряда «Байярд». Слышали о таком?

О «Байярде» мы слышали. Так же как об английском Д-19, немецкой «Омеге» и китайском «Цае». Так назывались спецподразделения, предназначенные для борьбы с чужаками и тренировавшиеся по схожим с нашими методиками. Если придется столкнуться с «байярдами», схватка предстоит непростая.

– Эта информация настолько ценна, что они хотят получить ее любым путем? – Мне поневоле стало интересно.