– То есть охотиться нужно не заранее, а непосредственно в ночь перехода? – переспросила Медея. – Слишком зыбко.

– Да, я понимаю. Подумаем. Может быть, туда отряд поведешь ты, обратно я, или график установим с учетом возможной охоты.

– Значит, следующий раз точно будет? – напряженно спросила красавица. – Рихард остался доволен? Он не попытается действовать самостоятельно? Ведь теперь он считает, что знает маршрут.

Андрей поглядел на встревоженную подругу и усмехнулся:

– Маршрута он не знает. Темнота, каменный лабиринт из разрушенных домов, подземные переходы, следы стражников… Если у него и водились нехорошие мыслишки насчет «кинуть кровососок», теперь они исчезли.

– Ненадолго, я думаю. Все-таки союз с Тьмой таит слишком много опасностей, и разумный человек постарается держаться от нас подальше.

– В общем, верно – признала младшая. – Как только мы перестанем быть ему нужны, Рихард нас предаст.

Медея со вздохом легла на землю, сцепив руки за головой.

– Вот видишь. Упыри никогда не смогут жить вместе с людьми.

– Все зависит от привычки. От знакомого зла не спешат избавиться из боязни, что на освободившееся место придет нечто похуже – философски заметил Андрей. – Между прочим, в моем мире есть сказки о существах, называемых вампирами. Очень похожих на нас с тобой. Тоже пьют кровь, днем спят в могилах, правда, предпочитают охотиться на родственников, и укушенный ими человек сам становится вампиром.

– Ты же говорила, у вас нет магии?

– Магии нет, фантазия у людей есть. Мало ли откуда пошли легенды о живых мертвецах? Я хочу о другом рассказать. Изначально вампиры представляли собой малоприятное и отталкивающее зрелище, во всяком случае, в древних преданиях они описываются в самых мрачных красках. Потом один писатель вывел образ «вампира страдающего», облагородил его, сочинил слезливую историю о вечной любви, и за какие-то жалкие сто лет отношение общества к детям Ночи переменилось. Про них начали книжки писать, фильмы снимать, причем – обрати внимание! – нежить стала считаться положительным героем. Не всегда, конечно, но в принципе вампир выглядит не как однозначно плохой персонаж. С ним можно договориться, сосуществовать.

– Ты еще скажи, они во дворцах живут – скептически хмыкнула Медея, заинтересованная рассказом.

– Во дворцах, поместьях, квартирах. Главное, что рядом с людьми. Ты не смейся, у меня соседка-соплюшка всерьез в них верила, шлялась по кладбищам и мечтала подставить шейку под укус. До тех пор, пока бомжи, то есть бродяги местные, чуть не изнасиловали.

– Селеста, есть разница между книжным героем и реальным существом. Если я попрошу того же Рихарда поделиться кровью, он мигом смахнет мне голову, как и любой другой житель Талеи.

– Я просто хочу сказать, что у нас есть ориентир, к которому надо стремиться. Ладно, хватит. Идем домой, скоро солнце встанет.

Там, где возникает закон, неизбежно появляется беззаконие. Старик Лао-цзы, о котором никогда не слышали в этом мире, уверился бы в верности своего учения при взгляде на бурлящую в порту деятельность. Несмотря на жесточайший контроль и учет, постоянные проверки и систему доносительства рынок запретных удовольствий с успехом продолжал существовать и развиваться. Не без попустительства властей, понимавших необходимость людей время от времени сбросить накопившееся напряжение.

Наиболее богатыми, помимо чиновников и офицеров, считались моряки. Вполне естественно, если вдуматься. Стоит надавить на команду чуть сильнее, и можно лишиться не просто корабля со всем уловом, но самого источника ценной пищи. Более того, вчерашний мирный рыбак с легкостью превратиться в опасного пирата, от набегов которых страдало побережье. Поэтому, совмещая методы кнута и пряника, хозяева порта позволяли командам тратить заработанные деньги в организованных кабаках. Официально открыть питейное заведение стоило довольно дорого, патенты выдавались немногим, зато существовало множество полулегальных от мелких рюмочных до настоящих притонов. Стража редко вмешивалась в их деятельность, еженедельно получая мзду за «закрытые глаза». Здесь предлагались способы удовлетворить любые пороки, за деньги хозяева исполняли любые желания. Кнутом же служила система скрытого заложничества – семьи рыбаков и торговцев (два корабля ходили на соседний архипелаг) находились под постоянным наблюдением. Рихард утверждал, из-за последнего обстоятельства попыток сбежать из Талеи морем давно не предпринималось.

Но там, где есть богатые, неизбежно появляются бедные. В порту существовала еще одна категория лиц, которую упырицы рассматривали в качестве будущего источника пищи. Одними пьяницами, драчунами и мелкими ворами утолять жажду опасно. Кстати сказать, почти весь преступный элемент крышевался чиновниками, которые могли всерьез озаботиться гибелью своих «торпед» и организовать расследование. Намного проще охотиться среди бесправных жителей городского дна. Простые люди, трудившиеся на разборке завалов, батрачившие на фермах, служившие источником рабочей силы для строящихся деревень с готовностью брались за любое, способное принести прибыль, занятие. Эта каста изначально сформировалась из пришлых беженцев, не имевших корней в городе и не знакомых с установленными новыми властями порядками. Люди просто стремились бежать от появившихся в селах и городках мутантов и инстинктивно стремились в крупнейший центр силы на побережье, каковым являлась Талея. Кому-то повезло, им удалось пристроиться на теплое место в страже или войти в одну из банд на окраине, остальные влачили довольно жалкое существование. Изначально поток беженцев был очень велик, равно как и количество жертв, однако со временем рост численности подданных герцога замедлился. По разным причинам – дороги стали намного опаснее, люди приспособились, научились выживать в сложных условиях, стражники заворачивали часть переселенцев. Пропускали только ремесленников, способных принести реальную пользу, или целые семьи с детьми, которых легко переселить на нужное место и занять полезным делом. Остальных считали бесполезными и задерживали на постах. Из последней категории формировались мародеры, мелкие окраинные банды, они же пополняли более крупные объединения или шли в охотники на нежить.