27 января 1937 г. рейхсминистр обороны Бломберг в ходе трехчасового доклада представил Гитлеру план оперативно-стратегического развертывания. Несмотря на недостаток исторических источников, можно отметить, что здесь присутствовали все элементы, которых требовал Бек: завершение процесса вооружения, превосходство собственных сил, эффект неожиданности, быстрые решения. В результате вмешательство связанных договорными обязательствами сторон, таких как Франция и Россия, должно было оказаться лишенным всякого смысла. Даже транспортировка по морю активных сил оборонного округа Восточной Пруссии из Пиллау в Свинемюнде в том виде, в каком она была включена в летние маневры 1937 г., оставалась возможной. Это позволяло организовать нападение на Чехословакию с территории Центральной Германии.

ЗАЩИТА ГРАНИЦ В ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

Пусть Бек продумал все возможные риски, война с СССР даже при самом благоприятном раскладе была неизбежна. Если бы Сталин решился на агрессию, вес польской карты в этой игре вновь бы возрос. Кроме того в случае разгрома Чехословакии в руки немцев попала бы Карпатская Украина, то есть плацдарм для распространения революционных настроений в Советской Украине. Поэтому были опробованы кампании по разложению Красной армии, какими они проводились позже в ходе германо-советской войны{190}.

Вермахт активизировал контакты с украинцами в изгнании. Абвер в 1937 г. пополнил свои ряды сотрудниками из числа украинцев. Среди них полковник Евген Коновалец, который в 1919 г. основал Организацию украинских националистов (ОУН), занимавшуюся проведением терактов на территории СССР.

Он искал союзников за рубежом. Его встречи с Розенбергом не принесли ощутимых результатов, в конце концов, он нашел покровителей в абвере. Коновалец прилагал усилия к объединению сил украинских эмигрантов, чтобы создать крупную ударную армию. Этим намерениям Коновальца было отдано должное: в 1938 г. японский посол в Берлине устроил в честь Коновальца банкет{191}. В 1938 г. Коновалец заявил о проведении крупного конгресса ОУН, однако спустя некоторое время стал жертвой совершенного на него в Париже покушения.

Однако вернемся назад, в январь 1937 г. После заседания в Военном министерстве Гитлер и Геббельс обменялись своими впечатлениями о плане оперативно-стратегического развертывания, подробности этих впечатлений дошли до нас не полностью. Как указывает Геббельс, предположение о том, что Германия «вместе с союзниками-фашистами при необходимости будет бороться с Россией, Чехией и Литвой, разработано с точностью до мелочей». Говорилось даже об использовании гражданских комиссаров на оккупированной территории, а также о большой роли пропаганды — доказательство того, что, как и в Первую мировую войну, ставка делалась на антироссийскую пропаганду. Результат: «фюрер весьма доволен», пишет в своем дневнике Геббельс{192}. Вмешательство западных держав надлежало исключить, это соответствовало концепции Бека. С этим Гитлер согласился без долгих размышлений, а также с перспективой ожидания продолжительностью шесть лет. Но (!) — и в этом он отличался от не принимающего риск начальника Генерального штаба — Гитлер хотел «не упустить удачный момент, если таковой наступит».

О каком моменте идет речь? Обезвреживание Чехословакии и распространение влияния Германии на Австрию и Венгрию вплоть до Румынии — таковыми должны были стать стратегические шаги, направленные на достижение одной цели: столкновение с СССР. В разговоре с Геббельсом «сила России» составляла отправную точку размышлений Гитлера. Как и всегда, он делал ставку на то, что сможет так или иначе договориться с Великобританией, хвалил «героический энтузиазм» Италии, указывая далее на то, что Франция, вероятно, желает «примирения, которое окончательно наступит лишь тогда, когда мы окажемся достаточно сильны».

Нет и призрака мысли о том, что для начала следует исключить из числа возможных противников страны Запада, чтобы затем обратиться на Восток. Напротив, внешняя политика ориентировалась в соответствии с планом оперативно-стратегического развертывания вермахта на Восток. Растущая мощь СССР и коммунистическая пропаганда привлекут к Германии все больше союзников. В результате Германия станет преемницей «Малой Антанты» в Восточной и Юго-восточной Европе, включая Румынию, Югославию и «все больше Польшу». Таким образом, по мнению Гитлера, шансы перетянуть Польшу на свою сторону возрастали.

В академии вермахта в марте-апреле 1937 г. прошел апробацию план войны «Франции, Чехии и России против Германии, Италии, Австрии и Венгрии», включая проекты приказов и эскизы стратегического сосредоточения войск{193}.

«Большевистской группировке держав» инкриминировалось намерение организовать агрессивную войну (такие формулировки были характерны для риторики того времени). Намерение трактовалось через призму описания предполагаемой политической обстановки, в которой Россия посредством «недружественных действий» стремится побудить «Германию либо державы авторитарной группировки» к шагам, которые трактуются мировым сообществом как агрессия.

Что до соотношения сил в военной сфере и взаимодействия с союзниками, то здесь предполагалось, что из-за трений между СССР и Японией СССР не сможет направить свою дальневосточную армию в Европу. Литва, по-видимому, должна будет примкнуть к Москве. Разработчикам плана это позволяло думать не только о нападении на Чехословакию, которую обвиняли в том, что она ведет тесное военное сотрудничество с Россией. Чешская часть населения якобы требует скорейшей войны с Германией и, применяя кровавые методы, угнетает немецкое и венгерское национальные меньшинства, проживающие на территории страны.