— Виной, — тихо произношу я, и позволяю этому слову повиснуть между нами. Хэдди тянется ко мне и берёт за руку, мягко сжимает, успокаивая. — Я испытываю вину и боль, и чувствую себя использованной, как все другие, — меня прорывает.

— Использованной? Что, чёрт побери, произошло, Райли? Мне уже нужно пойти и надрать этому высокомерному ублюдку задницу? — угрожающе вопрошает она. — Потому что я легко могу сменить пластинку. В смысле, я была впечатлена, когда он позвонил и спросил, как ты добралась до дома и всё ли в порядке…

— Он что?

— Он позвонил в полчетвёртого утра… около того. Я ответила на звонок. Даже не знала, что ты дома. Пришла сюда проверить и сказала ему, что ты дома и спишь. Он попросил меня передать тебе, чтобы ты позвонила ему. Что он должен был объяснить, что ты что-то неправильно поняла.

— Пфф, — всё, что я могу сказать, обдумывая ее слова. Он, в самом деле, звонил?

— Что случилось, Райли? — спрашивает она ещё раз, и на этот раз я понимаю, что её вопрос проигнорировать не удастся.

Я пересказываю ей весь вечер, начиная с момента, когда я оставила её, и до того, как она разбудила меня, кричащую. Я также описываю, что испытывала «после» с Максом, и какой обиженной и отвергнутой я чувствовала себя сегодня.

— Предполагаю, я чувствую себя виноватой из-за всей ситуации с Максом. Я любила его. Любила Макса каждой клеточкой своего существа. Но секс с ним — занятия любовью — и рядом не стояли с тем, что я испытала с Колтоном. То есть, я едва знаю Колтона, а он просто включил все мои кнопки и нажал на все рычаги, физические и эмоциональные, и это… — я ищу слова, перегруженная эмоциями. — Я не знаю. Думаю, такой секс должен быть с мужчиной, которого я безумно любила и за которого собиралась замуж, а не с тем, кому почти плевать на меня, — я пожимаю плечами. — Не с тем, для кого я — очередная зарубка на столбике кровати.

— Ну, я не могу сказать, что ты неправильно чувствуешь, Райли. Но если Колтон заставил тебя чувствовать себя живой после двух лет, когда ты была практически мертвой, то я не вижу в этом ничего плохого, — она снова сжимает мою руку, в её синих глазах глубокая искренность. — Макс никогда не вернётся, Райли. Думаешь, он хотел бы, чтобы ты оцепенела навсегда?

— Нет, — я качаю головой, вытирая тихую слезу. — Я понимаю это. Действительно. Но чувство вины за то, что я здесь, а Макс нет — не исчезает.

— Знаю, Рай, знаю, — мы сидим в тишине какое-то время, а потом она продолжает. — Знаю, меня там не было, но, возможно, ты неверно поняла Колтона. Я имею в виду некоторые вещи, которые он сказал тебе...

— Как неверно поняла, Хэд? Он матерился себе под нос, словно совершил только что самую большую ошибку в жизни. Как будто в нём что-то переключилось. Минуту назад он так нежно целовал меня, глядя в глаза, а через мгновение уже ругался и убегал от меня.

— Может быть, он испугался.

— Что? — Я смотрю на неё как на сумасшедшую. — Мистер Я-не-завожу-подруг чего-то боится? Неужели думает, что я привяжусь к нему после одной ночи секса?

— Одной ночи умопомрачительного секса! — поправляет меня Хэдди, заставляя хихикать и краснеть от воспоминаний. — В общем, ты не умеешь скрывать своих чувств. Кажется, случайный секс у тебя не очень получается.

— Ой, как будто это экзамен, который я провалила? То есть, может, мои эмоции и легко прочитать, но я не люблю его или что-нибудь подобное, — я искренне защищаюсь, хотя прекрасно осознаю, что между мной и Колтоном было нечто гораздо большее, чем просто всепоглощающая похоть. Возможно, я действительно испугала его. Тот заключительный момент между нами в постели, когда он держал мое лицо и смотрел в глаза, действительно пронял меня до глубины души. Заставляя видеть возможности и давая надежду. Наверное, он заметил это и посчитал нужным уничтожить, прежде чем призрачность станет явью.

— Конечно, нет, — произносит Хэдди со знающей улыбкой, — но это не то, о чем я говорила. Возможно — просто возможно — мистер Я-не-завожу-подруг… возможно, ты добралась до него. Возможно, он был испуган от того, что почувствовал, когда был с тобой?

— Да, точно! Это не голливудское романтическое кино, Хэдди! В данном случае, хорошая девочка не заставит плохого мальчика измениться и безумно влюбиться в нее, — источая сарказм, отвечаю я, падая обратно на подушку и громко вздыхая. Небольшая часть меня вновь переживает слова Колтона, сказанные им прошлой ночью. Я — его. Я никогда не буду для него незначительной. Рядом со мной он не может себя контролировать. И эта небольшая часть меня догадывается, что Хэдди, возможно, права. Может быть, на каком-то уровне я его пугаю. Это возможно, потому что я из тех, кто выходит замуж, а мне известно, что ему это не нужно.

— Ты права, — признаёт Хэдди, — но это не означает, что у тебя не может быть пары чертовски жарких часов, посвящённых безумному сексу с ним, — она плюхается на подушку рядом со мной, и мы обе хохочем над этой мыслью. — У этого могут быть свои преимущества, — продолжает она. — Нет ничего лучше, чем клёвый плохой парень, заставляющий тебя расслабиться. Помнишь Дилана?

— Как я могу забыть? — отвечаю я, вспоминая мимолётную интрижку, которая была у Хэдди прошлым летом с брутальным и великолепным Диланом, случившись после окончания долгих полуторагодичных отношений. — Пальчики оближешь.