Он молчал.

– Обещай!
– надавила Тана.

– Не молчи, как рыба!

– Да обещаю я, обещаю!
– недовольно прорычал он.
– Только отпустите меня! Все раненные сами до медпункта идут, а меня, как инвалида, две девчонки тащат!

– Ну, так иди!
– я отпустила его.

Он вскрикнул, я слишком резко опустила его руку.

– Упрямый дурак!
– на прощание кинула я.

Боб непонятливо смотрел то на меня, то на моих друзей.

– Абигейл!..
– позвала Тана.

Но я уже мчалась к комплексу. Когда же он научится нас слушать?

***

Первым делом я отпустила Боба в конюшню. Потом, под дождём мрачно шла к своему домику. Когда я вошла, посмотрела в зеркало. Сжатые губы, злые голубые глаза, которые даже выглядят холодными. Я старалась сдерживать свою магию Зимы, как делаю всегда, когда намокаю или купаюсь, но сейчас это было сложно после того, что отмочил мой друг.

Я искупалась в душе, переоделась, кинула мокую и грязную одежду в корзинку для грязного белья и начала разбирать сумки…

Через пять минут входная дверь внизу хлопнула.

– Эбби!
– позвала Тана.

– Да, я здесь!
– отозвалась я, аккуратно сворачивая одну из своих футболок.

Инопланетянка быстро поднялась на второй этаж. С мокрых волос капала вода, моя подруга дрожала. Я протянула ей голубое широкое полотенце и она накрыла им своим плечи.

– Спасибо. Эбби, не сердись на него, пожалуйста. Ну, Роджер… Он же…

– Мальчишка. Знаю.
– терпеливо произнесла я сквозь зубы.
– Где он сейчас?

– Сидит у фонтана.
– хмуро сказала инопланетянка.

Я подбежала к окну. Дождь лил, как из ведра. На краю фонтана сидел Роджер, подставив лицо большим дождевым каплям. Жабры на его шее открылись полностью, кожаная куртка не смогла их скрыть. Я быстро схватила свою куртку и выбежала на улицу. Он увидел меня. За мной выбежала Тана. Я села рядом с Роджером.

– Что же ты делаешь?
– возмутилась я, обращаясь к другу.

– Я просто люблю дождь.
– сказал он.
– Он такой холодный…

Я посмотрела на руки рептуса. Как и должно было быть, на его руках появились перепонки.

– Почему ты такой… - я попробоваа подобрать слова.

– Упрямый дурак?
– улыбнулся он.
– Не знаю. Мне правда стыдно, что я вас обманул, Эбби. Прости. Просто на Арену ходят все. Парни, даже некоторые девчонки… Даже рептусы туда ходят, а их староста трусливо отсиживается в домике, следуя указам девчонок.

– А лучше хромать и стонать от того, что болит плечо?
– прищурилась я.
– Роджер, если следовать принципу “быть, как все”, из этого не всегда будет получаться что-то хорошее.

Он опустил голову.

– А как по-другому, Эбби? Знаешь, парню в окружении девчонок не очень комфортно. Дома родители не обращают внимания, здесь я сразу попадаю…

– Если тебе не нравится наше окружение, можешь уйти.
– обиженно пробормотала Тана.

Роджер схватил меня за запястье и приложил к моему браслеты свой браслет. Два стебля переплелись между собой, но не прочно. Тогда мальчик-рыба схватил инопланетянку за руку и приложил ее браслет к нашим двум. Три плетенных круга намертво соединились между собой.

– Я не уйду. Я вас не оставлю, сама знаешь, почему.
– улыбнулся рептус.

Браслеты рассоединились и мы размяли руки.

– Тогда что ты предлагаешь?
– спросила я.

– Предлагаю, чтобы вы давали мне, как парню, хоть немного свободы.

Я пожала плечами. Лично я была не против. Пусть… Пусть сражается на Арене до смерти. Пусть подвергает свою жизнь опасности. Тана оберегает его, потому что суруки очень любят своих друзей и берегут их жизнь. А я оберегаю Роджера, потому что… Я сама боюсь себе признаться. Хорошо, что шел дождь. Я быстро смахнула незаметную слезу, отвернувшись, и шмыгнула носом.

– Эбби? Ты в порядке?
– спросила Тана.

– В полном.
– ответила я, вкладывая в это как можно больше равнодушия.
– Если мы не будем ограничивать друг друга в чем-то, это не повредит нашей дружбе.

Я встала, засунув руки в карманы и ушла. Дождь начал затихать. Я закрыла за собой дверь и прижалась к ней. Я не понимала, почему я так сильно волнуюсь за Роджера. Я же ещё в прошлом году все для себя решила! Эти подростковые страсти достали меня!

Я поднялась, подумав, что так дальше нельзя. Я запретила себе даже думать о своей симпатии и о каких-либо чувствах, сильнее дружбы. Все, Абигейл! Это теперь твой новый принцип! Дождь перестал стучать по крыше. Я не услышала на улице болтовни, смеха и хлюпанья по лужам. Никто не вышел на улицу. И ко мне никто не пришёл. Я поднялась наверх, снова переоделась и начала готовиться к ужину.