— Думаю, можно с уверенностью сказать, что спаскапсулу они уничтожили.

Болтун кивнул.

Вставая из укрытия за деревом, Взломщик оглянулся на Нуру:

— Готовы идти дальше, сэр?

— Да, — Нуру поднял взгляд на полоски дыма, оставленные истребителями. — Надеюсь, с учителем все хорошо.

— Не волнуйся, — сказал Кулак, — он в хороших руках.

ГЛАВА 7

— Генерал Эмбас? — позвал Зоркий, моргнув.

Клон видел только темноту, но по давлению на грудь и тому, как ноги были согнуты в коленях, он предположил, что все еще пристегнут ремнями безопасности к креслу в спаскапсуле. По силе притяжения, равномерной, но непривычной, он понял, что капсула больше не падает, а на чем-то покоится.

Голова в шлеме была тяжелой, и во рту ощущался горький привкус. Потянувшись к воротнику, чтобы ослабить давление, он почувствовал тяжесть и в руках.

Затянутые в перчатку пальцы схватили что-то неожиданное — лист какого-то гибкого материала, накинутого на него.

Стянув его с себя, он увидел через визор, что держит в руках изолирующее одеяло — один из ящиков раскрылся от удара, и оттуда вывалились одеяла и другие предметы первой необходимости.

Чуть повернув голову, он осмотрел тускло освещенное пространство капсулы. Ни один из контрольных огней не горел, а главная консоль взорвалась.

Тонкий луч света пробивался через иллюминатор, находившийся под углом по отношению к серому небу. Зоркий рассмотрел очертания пяти своих спутников — четырех солдат и их командира-джедая, неподвижных на своих местах.

Ринг-Сол Эмбас уронил голову набок, дыхательная маска еще была надета.

— Генерал Эмбас! — сказал Зоркий громче, расстегивая ремни, удерживающие его.

Высвободившись, он протянул к Эмбасу руку, аккуратно положив пальцы в перчатке на его шею. Только почувствовав биение, он заметил, что задержал дыхание.

Клон по имени Дайр пошевелился на соседнем с генералом сиденье. Дайр повернул голову и посмотрел на Зоркого и потрясенно сказал:

— Генерал! С ним…

— Он жив, — сообщил Зоркий, убирая пальцы с шеи Эмбаса.

— Что произошло? — сонно спросил Дайр, выпутываясь из ремней.

— Мы приземлились.

— Мы все… потеряли сознание?

Зоркий кивнул, и даже это легкое движение вызвало головокружение.

— Датчики спаскапсулы… не работают. Думаю, у нас утечка газа, — он быстро сдернул дыхательную маску с лица Эмбаса.

— Ты что творишь?! — воскликнул Дайр.

— Наши запасы воздуха… загрязнены, — объяснил Зоркий, — возможно, токсичны.

Он потянулся к кнопке управления люком.

— Подожди! — сказал Дайр. — Мы же не знаем, сможем ли дышать воздухом снаружи.

— Если мы приземлились на Киначи, то сможем, — ответил Зоркий, — если нет — то в любом случае умрем.

Он ударил по кнопке и толкнул люк, открывшийся с шипением. В капсулу ворвался прохладный свежий воздух, неся за собой водяную пыль. Зоркий выглянул наружу и заметил:

— Дождь идет.

— Наверно, это все-таки Киначи, — сказал Дайр. — Как думаешь, в каком мы районе?

— Понятия не имею, — ответил Зоркий, сняв шлем и глубоко вздохнув.

Взглянув на поврежденную консоль. Дайр заметил:

— Нет смысла искать ответы тут.

Чистокровка, Бритый и Девятка зашевелились в креслах.

— Побудь с ними, а я пока осмотрюсь снаружи, — попросил Зоркий Дайра.

Зоркий надел шлем обратно, приготовил ружье, выбрался наружу и опустился на твердую землю. Дождь забарабанил по его броне.

Разбитая капсула покоилась в длинном и узком ущелье, зажатом между крутыми скалистыми стенами. Ступни Зоркого огибал ручеек дождевой воды, стекавший дальше вниз по ущелью, заваленному большими овальными камнями.

Единственное, что он мог видеть в вышине — длинные полосы облаков, зажатые между скал.

Из своего обучения на Камино он заключил, что стоит на дне древнего речного устья. Отрегулировав сенсоры в шлеме и просканировав местность, он выяснил, что высота ближайшей скалы составляет пятнадцать метров.

Посмотрев вверх, он увидел несколько чередующихся выступов в стене слева, выглядевших подходящими для подъема.

Клац-клац.

Звук раздался в четырех метрах слева от Зоркого. Быстро развернувшись, он выхватил ружье и направил дуло в сторону шума. Он обнаружил, что целится в маленькое членистоногое с сегментированным телом, стоявшее возле лужи на размоченной дождем земле.