Как видно, время не пришло,

И долго мы не подытожим

Всего, что произошло,

И обо всех

Явленьях этих

Твердим казенным языком:

"Во-первых, во-вторых и в-третьих".

Но даже в случае таком —

Во-первых:

Немы от разлуки

На колоссальной вышине,

Вновь запросились в наши руки

И серп и молот на Луне;

И, во-вторых:

Вдруг замаячил

Всё резче Марса уголек,

И путь туда казаться начал

Не столь далек, не столь далек;

И, в-третьих:

Ближе к нашим крышам

Венера подошла, звезда:

"Вы слышите меня?" — "Мы слышим!"

Всё это началось тогда

[171]

,

Когда

Весенним утром ясным,

Земля, вознесся над тобой

В своем комбинезоне красном

Пилот, от неба голубой.

1961

Весна{237}

Он

Всю

Европу

Взял в объятья

С Норд-Капа

[172]

и по Закавказье,

Ее блистательное платье

Забрызгав дождиком и грязью,

И усмехнулся он невинно,

Что это — не его вина,—

Большой веснушчатый детина,

Так называемый — Весна.

1961

Терриконы{238}

Вы,

Степные исполины,

Терриконы-великаны,

Тащатся к вам на вершины

Вагонетки-тараканы.

И с вершин я шелест слышу,

Шепчет осыпь: "Сыпьте, сыпьте,

Громоздите нас превыше

Пирамид в самом Египте".

Может быть, степей просторы,

И сады, и огороды —

Всё схоронится под горы

Отработанной породы?

Нет, конечно! Не придется

Вам столь гордо возвышаться:

Все вопросы производства

Будут иначе решаться.

И скакать по вам не станут

Вагонетки, точно блохи.

Вас едва-едва помянут

В новой, атомной эпохе.

И тогда в своей гордыне,

Терриконы-великаны,

Сгорбитесь вы на равнине,

Разве только как курганы.

Так порой и в человеке

Пропадает всё живое,—

Возвышался в прошлом веке,

А глядишь —

Оброс травою.

1961

Проблема перевода{239}

Я вспомнил их, и вот они пришли. Один в лохмотьях был, безбров и черен. Схоластику отверг он, непокорен, за что и осужден был, опозорен и, говорят, не избежал петли.

То был Вийон

[173]

.

Второй был пьян и вздорен. Блаженненького под руки вели, а он взывал: "Пречистая, внемли! Житейский путь мой каменист и торен. Кабатчикам попал я в кабалу. Нордау Макса

[174]