Когда я вошла в комнату, меня захлестнули незнакомые ощущения. Я чувствовала чужую силу, отличающуюся от моей. Моя сила была белой, чистой, она окутывала все вокруг теплым свечением. Здесь же я ощущала разочарование и безысходность. С потолка свисали черные рваные ленты, которые колыхались, будто от ветра. Ведьминская сила Мадлен, темная и злая. Так случилось после предательства и смерти. Она раньше тоже была чистой. Ее магия была плодом любви, как и моя. Мадлен была счастливой, очень счастливой, как и я была этой ночью. Но сердце разбилось, и все вокруг затопила тьма.

Я протянула руку и прикоснулась к одной из черных лент. Мою ладонь пронзил холод, и на ней остался черный отпечаток. Бедняжка, сколько же тьмы ты в себе накопила… Столько лет бродила, запертая в этом доме, в плену собственных разбитых надежд, копила злобу в себе. Лишь появление Трэвора принесло облегчение. Он оказался так похож на ее возлюбленного, что прежние чувства поднялись со дна обожженной души. Но тьму уже не разрушить так просто…

— Мадлен, ты здесь? — негромко позвала я.

Ее белоснежная фигура резко контрастировала с черными лентами, заполняющими пространство. Она медленно плыла ко мне, протягивая руку.

— Здравствуй, Мадлен, я пришла тебе помочь. Я тоже теперь ведьма. Ты получишь долгожданный покой, но я попрошу у тебя кое-что за это.

Мадлен склонила голову, будто ей стало любопытно.

— Убирайся…

Ее хриплый голос больно резанул по нервам. Ничего, милая, я заберу твою тьму. Раскинув руки, вызвала свою магию. Светлячки тут же хлынули в комнату, пролетая прямо сквозь закрытую дверь, и облепили колышущиеся черные ленты. Моя кожа светилась. Прикрыв глаза, прочла первую часть заклинания.

Мадлен будто отбросило в сторону. Она подняла руки, будто пытаясь ухватиться за свою испорченную магию. Я почувствовала ее растерянность и злость. Она вдруг взлетела надо мной, как было недавно, и страшно оскалилась, хрипя. Но меня больше не пугали ее трюки. Я продолжала читать заклинание, не отрываясь от ее огромных черных глаз. Мадлен задрожала в воздухе. Ее тело изогнулось, потом расплылось, теряя форму, будто растворяясь в воздухе.

Но через секунду Мадлен вновь стала прежней. Она налетела на меня, и волна холода сбила меня с ног. Я шлепнулась на пол, все также не отрывая глаз от призрака. Ее бледное страшное лицо оказалось вплотную ко мне. Из рук ее тянулись черные ленты. Они опутывали меня, и я коченела от холода. Светлячки тут же бросились ко мне, защищая, питая теплой силой.

— Оставь меня!

Хрип призрака показался мне оглушительным криком. Я продолжала читать заклинание, сама уже почти кричала от напряжения. Мадлен отлетела к противоположной стене и замерла, сгорбившись. Я принялась сдирать с себя ленты чужой магии. Они лопались с треском и растворялись, оставляя на коже и платье пятна.

Встав, приблизилась к ней. Передо мной лежала та самая девушка с картины, невероятно красивая. Она словно вновь превратилась в человека. Пугающие черные глаза стали бездонными голубыми, а кожа приобрела естественный цвет. Я опустилась рядом и провела ладонью по ее мягким белым волосам. Плечи ее вздрагивали от рыданий.

— Не плачь, милая, все хорошо, — ласково прошептала я.

Мадлен взглянула на меня глазами, полными слез.

— Зачем он так со мной? — жалобно спросила она. — Я ведь так любила его, так любила… Гарри…

Я обняла ее за плечи и прикоснулась губами к виску. Мадлен доверчиво прижалась ко мне, продолжая беззвучно плакать. Я больше не чувствовала холода. Мне казалось, что я прикасаюсь к чему-то мягкому, бархатному.

— Знаешь, я влюбилась в него сразу, как увидела. Какой он был красивый, ты не представляешь…

— Представляю, — едва слышно отозвалась я.

— Когда Гарри сделал предложение, я была на седьмом небе от счастья. Думала, так будет всю жизнь… Зачем, ну зачем я призналась ему!

— Ты не могла знать, что будет так. Ты доверяла ему, ведь всегда бездумно веришь тем, кого любишь.

— Гарри поменялся вмиг, — продолжила Мадлен горестный рассказ. — Я увидела в его глазах ненависть и отвращение, и это было самым страшным в моей жизни, даже хуже, чем казнь. А потом он долго рассказывал мне, почему ведьмы не должны существовать. Я не слушала, меня окутал холод. Я должна была тот час же бежать, или вовсе сделать с ним что-нибудь, забрать сына! Но я ничего не сделала… Знаешь, почему? Я до самого конца ждала, что он передумает. Я не могла поверить, что он так просто разрушил нашу любовь. Все думала, что он опомнится, что спасет меня…

Мадлен разрыдалась, а я продолжала ее обнимать за дрожащие плечи. И я плакала вместе с ней, разделяя ее боль, забирая часть себе, наполняя светом и успокоением.

— Мадлен, все в прошлом, — прошептала я. — Я помогу, подарю покой…

Она вдруг вырвалась из моих рук и оттолкнула. Ее глаза подернулись черной пеленой, и она прошипела:

— Он мой! Убирайся прочь и оставь нас! Убирайся, тварь! Он обманет тебя, разобьет сердце, как мне! Ты будешь страдать, страдать…

Я схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула, продолжая читать заклинание. Ее глаза вновь стали обычными, но она продолжала вырываться, черные ленты заколыхались сильней.