— Привет! Я пришел за результатом анализа по поводу отравления этих… сестер! — Я вдруг почувствовал, что говорю слишком громко.

— Вот как? — еще громче зазвучал голос Коци. — Станоева, усадите, пожалуйста, гостя!

Машинка замолкла, и через секунду возле стола Коци возник еще один стул. Таня появилась так близко от меня, что я почти ощутил прикосновение ее золотистой нежной кожи.

— Паратион, верно?

— Верно-то верно, но очень трудно было установить точно, какой именно вид его, — с готовностью ответил Коци, — потому что обычно употребляется несколько разновидностей. Во всяком случае, я знаю их семь. В данном случае это Ф-103. Это жидкость почти без запаха, очень похожая на оливковое масло. Мы получаем ее из Австрии.

— А концентрация? Большая?

Коци посмотрел на меня поверх очков.

— Концентрация такая, которая может убить и буйвола!

— А можно допустить…

Я не закончил фразу, потому что передо мной на столе появилась чашка кофе.

— Спасибо большое! — Я с благодарностью поглядел на Таню. — Быстрее «эспрессо»! Как это вам удается?

— Это она из дома принесла, — безжалостно заявил Коци, чем сразу испортил мне удовольствие, которое я предвкушал.

— О, нет-нет, тогда не надо! — Я протянул чашку обратно девушке. — Зачем же я буду лишать вас кофе! Ни в коем случае.

— О, что вы! Я сварю еще, — густо покраснела Таня. — Я пью немного позже… Себе и доктору Тянкову…

— Нет-нет! Прошу вас! — Я продолжал держать чашку на весу.

— Ну что вы! Прошу вас…

— Нет, ни в коем случае! Прошу вас!

— Хватит, в конце концов! «Прошу вас, прошу вас»! — загудел Коци. — Тут вам не английский клуб! Да еще на «вы» друг друга называют, официальность разыгрывают! Да про вас уже каждая курица все знает… Тоже мне страусы!

Я очень люблю Коци, но он ужасный нахал — тем более что в комнате находится посторонний человек.

— В общем, меня интересует… — я быстро поставил чашку с кофе на стол, завершив этим инцидент, — мог ли этот цыпленок быть изначально отравленным? Ну, скажем, он поел траву, опрысканную паратионом…

— Исключено! — отрезал Коци. — Даже если бы цыпленок сдох, отравленный паратионом, концентрация в его мясе была бы так мала, что ни при каких условиях она не могла бы нанести такие ужасные поражения людям и привести к таким последствиям.

— Ладно, больше вопросов нет. Могу я получить документ о результатах анализа?

— Можешь. У мадемуазель Станоевой! — Коци насмешливо глянул на меня.

— Все готово. — Таня положила на стол несколько напечатанных на машинке страничек. Коци размашисто подписал их и пододвинул мне.

Опять наступил неловкий момент — официальная часть моего визита завершена, но мне так не хотелось уходить… Я со вздохом положил документы в кейс и встал.

— Спасибо. И до свиданья.

— Будь здоров! — пробубнил мой проклятый друг Коци, махнул рукой и уткнулся в какие-то бумаги.

Закрывая за собой дверь, я не удержался и поглядел на Таню. Она провожала меня нежным взглядом. Мне этого было вполне достаточно.

В голове моей уже роились разного рода гипотезы, пока неясные и, разумеется, до конца не додуманные. Я подсобрал их в общем виде на тот случай, если меня потребует к себе Кислый. Он любит старый, давно заведенный порядок: подчиненные должны докладывать ему обо всех своих намерениях, правда, потом он, как правило, не вмешивается в их работу и не ограничивает свободу действий.

Одна из моих гипотез была связана, разумеется, с Гено Томановым, хотя, признаться, она не казалась мне перспективной. Однако я все-таки решил начать именно с него — конечно же, тут не обошлось без влияния Пенкова.

Я взглянул на часы — девять. Гено может появиться в любую минуту.

Раздался довольно энергичный стук в дверь. Я выпрямился, пригладил волосы и сел за стол.

— Да-да!

Гено вошел, поздоровался. В одной руке он держал светло-коричневую папку под кожу, в другой — пропуск.

Я кивнул, указал на кушетку у стола и постарался незаметно рассмотреть его.

Около сорока, высокий, крепкий, одет в легкий летний костюм кофейного цвета, светло-оранжевую рубашку и галстук под цвет костюма. Загорелое широкое лицо, нос чуть маловат, невысокий лоб, узкая полоса смолисто-черных волос без единой сединки — и лысина.

Я начал:

— Вы, очевидно, знаете, зачем я вызвал вас.

— Знаю… Предполагаю, однако, что и вы в курсе, что я уже рассказал все, что знаю. Подробно и точно. Вашему коллеге, следователю Пенкову.