И это меня пронзило. Я ему сказала: «Максим, ты будешь жить». И Максим живет. Через два года от опухоли не осталось и следа. Я его послала на томографию. Оттуда звонит врач и мне сообщает, что ничего не видит – опухоли нет. Спрашивает, может, с контрастным веществом попробовать? Попробовали. Опухоли нет. Растерянный и дрожащий от радости и неверия Максим приехал со снимками к нам. Он плакал от счастья (а ему на тот момент уже было 19 лет), плакали врачи, прослезились все, кто был в это время в нашем офисе. И это – самые счастливые слезы. Самые запоминающиеся. Сейчас Максиму уже 22 года. Он здоров, женился. И благодарен мне за избавление от болезни и смерти, а я благодарна ему за счастье уметь вылечивать, давать жизнь. Вот так.

Рак тела матки с метастазами в печень и забрюшинные лимфоузлы. Женщине – 27 лет. Балерина. Изящное эфирное создание. Операция в Лондоне. Химиотерапия там же. Прогноз – полгода жизни.

За полгода приема нашей методики по жесткой схеме ушли метастазы из печени, улучшилась картина в брюшной полости. Через полтора года – метастазы были только в трех забрюшинных лимфоузлах. А еще через два года приема грибов – полное излечение.

На этом случае английский коллега-онколог написал несколько статей в журнал «Ланцет», где хвалил свое мастерство и примененную химиотерапию после операции. О методике Филипповой сказал вскользь, не отметив, что это БАДы из России.

Рак шейки матки. Женщине 56 лет. Метастазы в забрюшинные лимфоузлы. Облучение. Частично были подавлены метастазы. После облучения – БАДы из нашей противораковой методики. Через полгода применения метастазы исчезли. Стойкая ремиссия в течение пяти лет. Последнее обследование – онкологии не обнаружено.

Рак печени четвертой стадии. Мужчине 72 года. Поражение загрудинных лимфоузлов. Метастазы в средостении. Белки глаз и кожные покровы желтого цвета. Постоянный изматывающий кожный зуд. Онкологи признали при таком запущенном раке нецелесообразность хирургического вмешательства и химиотерапии. Выписаны витамины.

Родственники уговорили его попробовать «грибную методику». После первого курса – через три месяца – зуд ушел, кожа перестала быть желтой. Спустя три года при обследовании МРТ поражения печени и лимфатической системы – не нашли.

Все эти люди реальны, с реальными диагнозами и реальным выздоровлением. С ними можно пообщаться, они охотно дают интервью и очень расстраиваются, если начинает кто-то сомневаться.

Максим недавно звонил и очень переживал: ну почему? Почему уповают на какую-то закордонную медицину, когда под боком свои врачи, свои препараты? Он написал девушке, которая в социальной сети описала свою болезнь – рак мозга и просила помощи – денег для операции в Израиле. К Максиму отнеслась прохладно – «лохотрон» в действии. Он очень огорчился и даже оскорбился: «Ну вот он я, здоровый, с диагнозом до и после. Денег не требую, просто рассказываю, как можно победить рак. На своем опыте. Почему не верят?»

Пришлось объяснить, что каждый выбирает свой путь – и по жизни, и в болезни. Насильно осчастливить никого нельзя. Как сказал очень неразговорчивый шаман из перуанского города Куско: «Мы даем только толчок своими целебными растениями, остальное – воля и желание больного жить».

А медицина… им не нужны секреты инков, тайные знания рыцарей-госпитальеров, опыт знахарей, как отечественных, так и зарубежных, по одной простой причине – индустрия химиотерапии развивается только в одну сторону: в производство таких же синтезированных препаратов, но менее токсичных и более поражающих раковые клетки. Насколько будет успешен этот поиск? Не знаю…

Но одно знаю четко: односторонность, маниакальное стремление развиваться только в одну сторону, как сказал кто-то из умных, всегда подобно флюсу. И неспроста умение использовать все варианты приводит к золотому сечению. К золотой середине.

Поэтому опыты наши и исследования далеко не закончены, работы – непочатый край. Нащупали только самое-самое зернышко. Но уже вплотную приблизились к тайне лекарства-панацеи. И даже уже держимся за хвостик! В великой надежде, что он не оторвется, как у ящерки. А оторвется – будем вновь искать. Главное – никогда не останавливаться на месте. На уже достигнутом».

И снова вернемся к началу нашего пути в Перу.

Эту книгу мы пишем вдвоем: я и мой муж Ингвар Коротков. Потому что мое несколько узкое и горячее желание рассказывать только о своем – грибах и лечении грибами – мы посчитали слегка односторонним. Ведь любое исследование, открытие, находка делаются не только холодным разумом, а еще и теплыми руками. Думаю, эмоциональное восприятие Ингвара – писателя по Дару, будет интересно уже не только в научно-популярном смысле, а еще и в эмоциональном – как, где, с каким настроением и любопытством шагали мы от узелка к узелку, от тайны к тайне… И кто был рядом, и кто помог. И вообще, что такое заповедная страна Перу, открытая всем и открывающая себя совсем немногим.

И его эмоциональное восприятие Перу и наших приключений в этой замечательной стране будут идти как отступление от моих популярно-научных изысканий под рубриками «Из путевых заметок».

Ирина Филиппова,

фунготерапевт

Когда я начал осознавать, что это такое – Перу? И начал ли? Может, тогда, когда летели в ночь из Мадрида в Лиму, летели вослед за убегавшим от нас солнцем, и ночь все никак не кончалась, казалась вечной, как сама Вселенная, как бескрайнее пятно Тихого океана, серым призраком проплывающее внизу… Или когда около шести часов утра самолет, заполненный на 90 % потомками индейцев народности кечуа с редкими вкраплениями европейцев, после выматывающего девятичасового перелета во мгле вдруг качнул крылом и стал закладывать виражи, маневрируя над седыми Андами, океаном, как высматривающий добычу кондор?..