— По телевизору видел пару серий, — пояснил Слейд. — Отличные сценарии.

И он покивал для пущей убедительности.

— Вы англичанин, да? — сказала миссис Доуленд. — Да проходите, проходите…

И она пошире открыла дверь.

— Джек сейчас работает в мансарде… Дети кричат, отвлекают, так он повыше забрался. Но я уверена, что ради вас он спустится — тем более что вы издалека приехали! Вы мистер…

— Слейд, — представился Слейд. — Симпатичный у вас дом.

— Спасибо.

И она провела его в темную прохладную кухню. В центре стоял круглый пластиковый стол, на нем пакет с молоком, меламиновая тарелка, сахарница, две кружки для кофе и другие любопытные предметы.

— Дже-еек! — громко позвала она, стоя на первой ступеньке лестницы. — Тут к тебе поклонник приехал! Хочет тебя увидеть!

Где-то наверху открылась дверь. Потом послышались шаги. Слейд замер. А потом показался Джек Доуленд собственной персоной — молодой, в хорошей форме, с уже начинающими редеть каштановыми волосами. В свитере и слаксах. Худое умное лицо выглядело хмурым и неприветливым.

— Я работаю! — процедил он. — И хотя я работаю на дому, это все равно работа, чтоб ты знала!

И он смерил глазами Слейда:

— Что вам нужно? И что вы хотите этим сказать — поклонник? Какая именно из моих работ вызвала ваш восторг? Да я два месяца уже продать ничего никому не могу — так и рехнуться, кстати говоря, недолго…

Слейд сказал:

— Джек Доуленд, вы просто еще не нашли свой жанр.

Голос его дрогнул — вот он, исторический момент.

— Хотите пива, мистер Слейд? — спросила миссис Доуленд.

— Спасибо, мисс, — отозвался Слейд. — Джек Доуленд, — сурово продолжил он, — я прибыл, чтобы вдохновить тебя.

— А вы откуда будете? — подозрительно поглядывая, поинтересовался Доуленд. — И почему у вас галстук так странно повязан?

— В смысле — странно? — занервничал Слейд.

— У вас узел внизу, а не под горлом. — И Доуленд обошел его, внимательно присматриваясь к одежде. — И почему у вас голова выбрита? Вы слишком молоды, чтобы облысеть.

— Ну, так положено, — промямлил Слейд. — Голову положено брить. По крайней мере в Нью-Йорке.

— Офигеть, голову положено брить, — пробормотал Доуленд. — Бред какой… Вы что, из этих чудиков столичных, что ли, будете? А что вам все-таки нужно?

— Я хочу выразить вам свое почтение, — сурово сказал Слейд.

Он чувствовал, как в нем закипает гнев. Еще его переполняло новое чувство — чувство негодования. С ним обращались невежливо, и он понимал это.

— Джек Доуленд, — слегка запинаясь, проговорил он. — Я знаю о ваших работах больше, чем вы сами. Я знаю, что должны писать научную фантастику, а не сценарии для вестернов. Прислушайтесь к моим словам — я ваша муза.

И он замолк, шумно и тяжело дыша.

Доуленд вытаращился на него, а потом запрокинул голову и расхохотался.

Миссис Доуленд тоже улыбнулась и заметила:

— Ну, я знала, что у Джека есть муза, но почему-то считала, что она женского рода. Разве музы — не женщины?

— Нет, — гневно возразил Слейд. — Лео Паркс из Вейквилла, Калифорния, вдохновил Альфреда ван Вогта! И он — мужчина!

И он уселся за пластиковый стол, потому что ноги перестали держать его.

— Послушайте, Джек Доуленд…

— Господи ты боже мой! — сердито воскликнул Доуленд. — Называйте меня либо Джеком, либо Доулендом, но не Джеком Доулендом — это звучит неестественно! Вы что, травы обкурились, что ли?

И он подозрительно принюхался.

— Травы… — не понимая, о чем речь, отозвался Слейд. — Нет, траву я не ем, мне пива, если можно…

Доуленд заметил:

— Так, давайте перейдем к делу. А то у меня дел по горло. Я работаю. На дому — но все равно! Я — работаю!

Настало время пропеть мастеру панегирик. И Слейд откашлялся и начал давно приготовленную речь:

— Джек, если вы позволите так себя называть, мне странно, что вы, черт побери, не попробовали себя в жанре научной фантастики. Полагаю…

— А я вам скажу почему, — перебил его Джек Доуленд.

И он сунул руки в карманы и принялся мерить шагами кухню.

— Потому что на нас так и так сбросят водородную бомбу. Будущего нет — там пусто и страшно. Смысл писать об этих ужасах? Г-господи ты боже… — И он покачал головой. — И к тому же кто читает всю эту чушь? Прыщавые подростки. Придурки. Неудачники. И вообще это не литература, это трэш и угар. Назовите мне хоть одного нормального автора-фантаста! Хотя бы одного! Я тут в автобусе ехал, когда в Юте был, и попался мне на глаза журнальчик. Бредятина такая, что сил нет! Даже если меня золотом осыпать, я такое писать не буду, нет, и не предлагайте! А я поспрашивал — и что? Там платят гроши, полцента за слово, что ли. И что, на это можно прожить?