21 октября. Сто тридцать первый день. Около полуночи обнаружили, что Каак, лежавший между мною и доктором, скончался. Около полудня скончался Ли.

22 октября. Сто тридцать второй день. Мы слишком слабы и не можем снести тела Ли и Каака на лед. Я с доктором и Коллинсом отнесли трупы за угол, так что их не видно.

23 октября. Сто тридцать третий день. Все очень слабы. Спали или лежали целый день. До наступления сумерек собрали немного дров. У нас нет обуви. Ноги болят.

24 октября. Сто тридцать четвертый день. Тяжелая ночь.

25 октября. Сто тридцать пятый день.

26 октября. Сто тридцать шестой день.

27 октября. Сто тридцать седьмой день. Иверсен свалился с ног.

28 октября. Сто тридцать восьмой день. Иверсен скончался рано утром.

29 октября, Сто тридцать девятый день. Ночью скончался Дресслер.

30 октября. Сто сороковой день. Ночью скончались Бойд и Гертц. Умирает Коллинс.

На этом записи обрываются...

Отправляя Ниндеманна и Нороса за помощью, Де-Лонг предполагал, что ближайшее поселение находится всего в двенадцати милях. Но карта подвела капитана, на ней были обозначены летние поселения. Капитан не мог знать, что на зиму якуты откочевывают далеко к югу.

Ниндеманну и Норосу пришлось пройти не двенадцать, а сто сорок, миль — около двухсот пятидесяти километров. Только 25 октября они с помощью местного населения сумели добраться до крошечного поселка Булун...

Осталось досказать немногое. Кроме катера Де-Лонга, с острова Семеновского вышли в путь катер лейтенанта Чиппа и вельбот Мельвилля. Катер исчез бесследно. Отряд Мельвилля сумел достичь устья Лены, а затем с помощью якутов Булуна.

Немедля Мельвилль организовал спасательную экспедицию...

Тела погибших, занесенные снегом, были найдены только через пять месяцев. Рядом с Де-Лонгом лежал его дневник. До последнего дня почерк капитана оставался безукоризненно четким.

На картах Арктики к северо-востоку от Новосибирских островов можно найти архипелаг, названный именем Де-Лонга.

Медленно передвигался на карте флажок, отмечающий рекордную широту, достигнутую человеком. И столь же медленно, столь же нелегко доставались людям знания о природе Центральной Арктики.

В 1881 году Международная конференция ученых принимает решение о проведении Полярного года. В Арктике должны быть созданы метеостанции, задача которых — ежедневные наблюдения по специально разработанным программам.

Две станции организует Россия — на острове Сагастырь в дельте Лены и в Малых Кармакулах на Новой Земле. Две станции организуют американцы. Одной из них, самой северной в мире (форт Конгер, широта 81°44'), руководит лейтенант Грили.

Многое удивит современного читателя в описании этой зимовки.

Кроме эскимосов-охотников, никто из зимовщиков не имел ни малейшего полярного опыта. Все они — офицеры и матросы — не обладали необходимыми научными познаниями. На станции царила военная субординация, дух военной казенщины.

Странно читать в дневнике Грили: «Я был вынужден разжаловать сержанта Линна в рядовые за непочтительные замечания, которые он себе позволил».

Или такие записи: «3 сентября. Срок службы рядового Уислера сегодня закончился, после чего он уволен в отставку... 4 сентября. Уильям Уислер вновь поступил сегодня на службу в звании рядового».

Подобные порядки у многих вызывали протест. Доктор Пэви, например, решил не возобновлять контракт о службе в армии, а затем отказался подчиняться распоряжениям Грили, за что и был посажен под арест. А старший офицер, лейтенант Кислингбэри, был уволен в самом начале зимовки и в дальнейшем — три года! — «не исполнял более никаких обязанностей». Правда, Грили отмечает, что Кислингбэри «не раз пополнял наши запасы свежей дичью и тем принес достаточно пользы».

Так или иначе, зимовка проходила вполне благополучно. У самого Грили вера в необходимость строжайшей дисциплины сочеталась с мягкостью и снисходительностью. А главное — в нем жил дух первооткрывательства. Участники экспедиции не только пунктуальнейшим образом выполняли программу плановых научных работ, но и провели несколько санных походов. В одном из них отряд лейтенанта Джеймса Локвуда ценой неимоверных усилий достиг рекордной широты — 83°24'.

Зимовка была рассчитана на год, но пароход «Протей» не смог пробиться к форту Конгер, а еще год спустя, уже во время повторной попытки, был затерт и раздавлен льдами.