История Раз: Черт уговаривает Спайка отдать ему кое-что. История Два: Одна девушка продает полудемону кое-что важное.
========== История Раз. Черт, вампир и сказка ==========
Черт курит.
Затягивается сильно, роняет пепел на асфальт, кусает фильтр, а через десяток минут достает новую сигарету.
– Друг, ты слышал о раке легких? – усмехается Спайк, останавливаясь рядом с копытами черта.
– Не тому говоришь, вампир, – качает рогатой головой посланник Сатаны. – Хватит ломаться.
– Нет, – просто отзывается Спайк.
И уходит. Обычно он говорит – много и со вкусом. Но сегодня он устал. Сегодня ему нужен только сон.
С плеча плюхается комок слизи, и Спайк ругается.
Поправка: душ и сон.
Плащ загублен окончательно. Детективное агентство «Ангел» – это не то место, где одежды хватает надолго.
– Какого черта я не свалил в Рим? – спрашивает Спайк у потолка.
– Потому что дурак, – подсказывает черт, просочившийся за вампиром в квартиру.
– Я тебя не приглашал, – смотрит на него Спайк.
– Мне не нужно приглашение, – напоминает черт, усевшись в единственное кресло и сложив нога на ногу.
Он тут надолго. Это Спайк знает точно. Он успевает принять душ и привести одежду в порядок, когда черт решает, что достаточно молчал.
– Ты должен отдать ее, – говорит рогатый, отбивая копытом ритм похоронного марша.
– Я уже говорил пернатому, – отзывается Спайк, зажав губами сигарету и щелкая колесиком зажигалки, – чтобы вы все шли в…
– Хэй! – вскакивает черт. – Не смей меня сравнивать с пернатым!
– Не отдам, – сообщает Спайк с довольной ухмылкой и с наслаждением курит. – Ни тебе, ни кому-то еще.
– Ты грешен, – вещает черт, тыча пальцем в вампира. – Ты пропитан грехами! Ты должен!.. Должен!..
– Пошел ты, – ласково советует Спайк.
Он бы врезал этому посланнику Сатаны, но тот нематериален.
Желание проспать ближайшую вечность по-прежнему есть, только вот этот рогатый спать не даст. В прошлый раз пернатый даже Ангела достал. А посланников ему присылают равнозначно-занудных. Так что сон – это из «несбыточных мечт». Пока.
Спайк греет кровь, включает телевизор, щелкает каналами, устраивается в кресле, косится на вышагивающего по квартирке черта.
– Когда тебе надоест сопротивляться? – гнусаво втолковывает ему рогатый. – Твоя драгоценная Истребительница не оценила. Ты поигрался – и довольно. Отдай.
– Иди ты! – фыркает Спайк и останавливается на сериале про сестричек-ведьмочек.
Некоторое время они сидят в тишине. Черт сверлит взглядом вампира. Тот увлеченно наблюдает за – явно – повтором. Коул в этой идиотской маске… прошлое… и Фиби…
– Они были обречены, – выдает вдруг черт.
– Но они любили, – усмехается Спайк. – Разве это не главное?
Черт молчит. Смотрит на Спайка, вытаскивает пачку сигарет, закуривает.
Спайк потягивает кровь, смотрит на экран, на то, как отступает Коул – не мешает своей ведьме творить то, что ей хочется.
– Она так же отступила, да? – спрашивает черт чуть визгливо. – Так же, как отступит Фиби?
– Я сгорел, – напоминает Спайк. – Зачем портить красивую сказку? Вампир с душой спас мир ради женщины, которую любил больше жизни… Эпично, согласись?
Черт медленно кивает и с удовольствием тушит сигарету о подлокотник. Он ждет скандала, и Спайк это понимает – усмехается, допивает кровь, выключает телевизор… Может, попробовать поспать?
– Ваша сказка, – тихо говорит черт. – Она была слишком сладкой… Слишком правильной… Слишком доброй…
– Ты только аннотацию глянул, да? – отзывается Спайк, устраиваясь. – Она использовала меня, я использовал ее…
– Ты ее любил! – возмущенно выдает рогатый.
– Серьезно? – смотрит на него Спайк. – Нет, друг, ты точно ничего не понимаешь в любви. Я был одержим. В этом была любовь, да. Но это было кроваво, жестоко и ненормально… Но я бы не переписал ни слова в этой сказке.
– Почему? – смотрит на него черт.
– Потому что так я стал тем, кто я есть, – усмехается Спайк, закрывая глаза.
Черт молчит, смотрит на засыпающего вампира и выдает:
– Пафосно. И слишком шаблонно.
– Есть такое, – соглашается Спайк. – Сера и языки пламени – это тоже шаблон.
– Это было вчера, – хмурится черт. – И мне уже хвост накрутили за это…
Спайк хмыкает что-то насмешливое и отрубается. Почти.
– Вампи-и-ир! – пискляво тянет черт. – Ты проснулся, да?
– Проклятье, – бормочет Спайк, садясь. – Чего тебе?