25 сентября. Утро пронзительно ясное, несколько градусов мороза. Погода летная, значит можно ждать самолет. Мой рюкзак уже собран, я в готовности номер один. Лев Степанович еще должен дождаться съемочную группу, а мне нужно торопиться.

От нечего делать слоняемся по поселку, мешаем людям работать. Постепенно солнышко берет свое, на освещенной чурке сидеть даже жарко, а в тени еще лежит иней. Уже 12 часов, а самолета все нет. Значит, на поезд сегодня я уже опоздал. Что ж, остается подчиниться необходимости и созерцать прекрасный таежный день. На юге ярко сияет солнце, а на севере настолько чистое небо, что четко видна половинка луны со всеми ее кратерами и морями. Смотришь на нее, и кажется, что она плывет в синеве и даже крутится. А в легкие льется удивительно чистый, осязаемый воздух тайги, замешанный на запахах хвои и еще чего-то неуловимого, что тревожит душу и предсказывает в природе грядущие перемены поздней осени, ненастий и снегов.

В 13 часов сквозь монотонный звук работающего движка электростанции слышен рокот мотора и над верхушками елей по каньону Абакана показывается самолет. Быстро на аэродром.

Через 30 минут взлет. В кабине АН-2 я один в соседстве с огромной бочкой из-под солярки. Летим низко, иногда прямо над верхушками деревьев. Сверху прослеживается четкая зависимость — на северных склонах кедрач и ельник, на южных — березняк и осинник. Сверкают краски осени, но уже более блеклые, чем несколько дней назад. Много «седины» от опавших берез ближе к вершинам. Взбираемся в гору, чуть не чиркая крыльями о вершину и, вдруг, внизу открывается бездна — скала круто обрывается. Яркое солнце слепит газа, самолет все дальше уходит в горы, внизу гольцы покрытые снегом.

Начинается болтанка. Хорошо, что огромная бочка предусмотрительно закреплена растяжками, иначе бы мне несдобровать. В иллюминатор видно, что горы слева подернуты серой дымкой, справа — сияние горных хребтов. Видимость идеальная. Бесконечная грандиозно-величественная страна гор. Великое мироздание!

Мелькнуло «Черное озеро». Оно сегодня действительно аспидно-черное в обрамлении темно-зеленого хвойного леса. Белыми ленточками блестят на солнце бурлящие ручейки и речки. Вдруг на голой вершинке горы видны фигурки двух людей. Откуда в этом безбрежье на высоченной горе люди? Присматриваюсь повнимательнее. Да ведь это два низеньких кедра, неизвестно каким ветром занесенные и укрепившиеся на верхушке горы.

Уходим от острых скал, гольцов и провалов. Начинают преобладать горы с темным хвойным покрытием, но видны и оазисы буро-желто-красноватого лиственного леса. Величава и могущественна природа Саян в это время года, как, впрочем, и во все времена. Постепенно горы становятся все положе, а там вдалеке справа и сзади к самому небу вознеслись снежные хребты и вершины. Вот справа появилась сверкающая, петляющая и делящаяся на несколько рукавов, лента какого-то притока большого Абакана, вероятно, малый Абакан. А сам Абакан (кстати, в переводе «Медвежья кровь») слева внизу, несколько вдалеке течет сине-зеленоватой, уже широкой с плавными изгибами дорогой, окаймленной белесоватыми россыпями песка и гальки по берегам. Все площе и площе горы, все меньше снега внизу. В вдалеке — синий, сверкающий белизной вершин, Саян.

Уже сорок минут полета. Внизу Абакан, вода малая и хорошо виды перекаты, бурлящие боковые шиверы и камни с белыми бурунчиками воды ниже по течению — пороги. Вот, видна огромная скал, смело вставшая на пути мощной реки. Абакан ударяется в её лоб и делает поворот вправо, не в силах сдвинуть скалу. На петле поворота и возле неё белая пена воды, яростно бьющейся о каменную твердь. Не хотел бы я попасть в этот хаос на плоту или на байдарке.

Все меньше хвойных темно-зеленных лесов, все больше желтого цвета берез с яркими пятнами красно пылающих осин. Местами видны кудрявые лиственницы в желто-золотом наряде осени.

Через пятьдесят минут лёта внизу показались поля с разбросанными на них желто-бурыми точками стогов и копен, черные полосы вспаханной земли, причудливо извивающиеся ленточки и ленты дорог. Все более проблескивает светло-желтый фон, здесь березы ещё почти не облетели и стоят в полном осеннем убранстве. Вот и Таштып. Этот раз летели быстро — всего час.

Еще весной позвонил Н. П. Пролецкий из Абазы и сообщил, что Лыковы благополучно пережили зиму и, более того, перебрались на новое место жительства. Вернее, не на новое, а на старое на реке Еринат, туда, где они жили 43 года назад. Выходит, они все же осуществили свою мечту, которую высказывали прошлый раз и которая нам казалась совершенно невыполнимой. Но как же Агафья с больным и немощным дедом справились с этой задачей? Невероятно! Как Карп Иосифович с больной ногой смог по горам, по снегу, по реке с незамерзающими полыньями пройти путь в 18–20 км? Как Агаша смогла перенести весь скарб на такое расстояние? А приготовить пашню, вырубить для нее деревья? Возникает множество и других вопросов, на которые мы пока не имеем ответа. Но главный вопрос, который интересует, волнует и даже интригует меня: «Как могут, в общем-то, слабые люди перенести такую огромную, просто немыслимую, работу и при этом еще и выжить? Неужели возможности человека, его тела и духа, так беспредельны? И где тот источник, из которого они черпают свой оптимизм и силы?»

И вот мы снова собрались к ним, теперь уже на новое место жительства — на новоселье. В этот раз кроме Льва Степановича Черепанова и меня, в экспедиции будут участвовать Александр Матвеевич Губарев, кинооператор, опытный турист и альпинист, а также доцент Ишимского сельхозинститута Витольд Игнатьевич Шадурский. Он занимается историей земледелия в Сибири и надеется, что у Лыковых сохранился опыт земледелия первопроходцев, осваивавших таежные просторы нашего края.

2 сентября 1987 года. Выезжаем на поезде в Абакан.

Проспав ночь под мерный стук вагонных колес, утром мы в Абакане. К середине дня на автобусе добираемся до Таштыпа и сразу на аэродром. Узнаем, что вскоре к геологам прилетит вертолет. Однако геологи не хотят нас брать, аргументируя это тем, что вертолет уже загружен «под завязку» и взять нас нет возможности. После трудных переговоров с геологами и «очной ставки» с командиром вертолета выясняется, что винтокрылая машина недогружена и свободно может взять нас на борт. В 16 часов загружается в МИ-8 и через 15 минут взят курс на р. Еринат к Лыковым.