прикосновение фантомных пальцев, излечивших ее.

– Иллиум, ты убил пять ангелов и отрезал им крылья. - Со спокойной, безучастной

рассудительностью.

Он повернул к ней голову и посмотрел прямо в глаза, а когда заговорил, в холодном

голосе не было и намека на британский акцент:

– Тебе их жалко?

– Просто... - Покачав головой, она попыталась подобрать слова. - Когда я, сидя в своей

квартире, видела, как ангелы приземляются на крышу башни, я завидовала их

способности летать. Крылья что-то особенное.

– Они снова вырастут, - произнес Иллиум.
– Когда-нибудь.

Черствость и холодность его голоса шокировала, что должно быть было видно, так как

Иллиум улыбнулся ей ледяной улыбкой.

– У твоего питомца есть клыки, Елена. Они тебе противны.

Именно этой пощечины не хватало, чтобы очистить разум от оставшегося психического

тумана.

– Я считаю тебя другом, а большинство моих друзей могут сбить спесь с чопорного ангела

в любой день недели.

Он моргнул. Один раз, другой, а затем знакомая злая улыбка осветила его лицо.

– У Ренсома очень длинные, красивые волосы. Может мне стоит устроить им встречу с

"молнией"?

Естественно Иллиум дал имя своему мечу.

– Попробуй и уверена, ты вернешься с потрепанными крыльями.

Синекрылый ангел поднял длинное, обоюдоострое лезвие, словно хотел их убрать в

ножны на спине. Я хотела было предупредить, что таковых не было... как лезвие исчезло.

– У нас у всех есть определенные таланты, Элли. - Он смущенно улыбнулся. - Мой

несомненно полезен. Я не могу скрыться сам, но небольшие предметы, держа их близко к

телу, могу сделать невидимыми.

Елена задумалась, значило ли это, что в один прекрасный день он станет архангелом?

– Ты носишь при себе все время пока мы знакомы?

Он пожал плечами.

– Меч, пистолет, иногда ятаган6. Он отлично подходит для обезглавливания.

Елена покачала головой на кровожадные подробности, но замерла, когда закружилась

голова.

– Иди смой кровь, Колокольчик.

– Только когда вернется Рафаэль.

Елена сделала несколько шагов по комнате и толкнула Иллиума.

– Я могу пойти домой. - Она почувствовала, как начали проявляться синяка, но это не

плохо, могло быть хуже... особенно учитывая рану в сердце. Она потерла ее основанием

ладони, немного больно, оно в целом все хорошо. - И поскольку я не самоубийца, ты

можешь меня проводить.

– Сир просил оставаться здесь.

На самом деле, Елена считала это больше чем приказом, от нее не ждали, что она сделает

что-то другое.

– Иллиум, тебе нужно знать обо мне кое-что, раз уж есть чертова надежда на нашу

дружбу. Я вряд ли повинуюсь каждому приказу Рафаэля.

Выражение лица Иллиума стало осуждающим.

– Он прав, Элли. Для тебя здесь не безопасно.

– Я рожденный охотник, - хрипло сказала Елена.
– Я никогда не была в безопасности.

"Ох, моя маленькая охотница, милая, прелестная охотница".

Пронеслось в голове, внося неразбериху в воспоминания, будто ненужный слой, Елена

начала идти, понимая, что это вернется. Иллиум попытался встать на пути, но у Елены

было преимущество: она знала, что он не прикоснется к ней и пальцем.

Она забыла об ангелах, которых он оставил в саду.

Они лежали там, словно подбитые птицы, обагрившие кровью землю, превратившие поле

цветов в скотобойню.

6 Ятаган (тур. yatagan) - клинковое колюще-режущее и рубяще-режущее холодное оружие с длинным

однолезвийным клинком, имеющим двойной изгиб; нечто среднее между саблей и тесаком

Глава 12

В воздухе, наполненном богатыми ароматами, чувствовались кровь и боль, впитавшиеся в

самые ее поры. И внезапно Елена начала скучать по своей квартире, по ванне, которую

превратила в собственный рай. И тоска была сильной, заставившей содрогаться изнутри,

скрутившей до боли живот.

– Сколько они будут там лежать?
– выдавила она из себя.