А в это время в 6-й камере ИВС Пятак и Куржопа мучительно переживали похмелье и пугающую неизвестность. Особенно нервничал более молодой, ему еще не было 18 лет, Куржопа. У него и воображение было богаче. Тем более что под утро приснилась ему страшная кирпичная стена в выбоинах от пуль. Он уже несколько раз просился в туалет, так что Пятак начал задумчиво поглядывать на него. До обеда их так никто и не вызвал. После обеда к ним в камеру втолкнули какого-то мужика. Тот не здороваясь сразу сел на нары, разулся, кинул свою куртку под голову и улегся. Куржопа дернулся было к нему, но Пятак взглядом остановил его и чуть заметно кивнул на руки мужика, сплошь синие от татуировки. Минут через 15 мужик уже тихонько похрапывал. Пятак вполголоса выговаривал напарнику:

— Ты что, законов не знаешь? Надо будет, сам расскажет о себе, а вопросов никогда не задавай, а то нарвешься. Может, еще вместе в зоне придется париться.

— Да ты что, какая зона? Меня и так уже всего трясет, стенка снилась.

— Какая стенка?

— Кирпичная, болван.

— А-а. А зеленкой лоб тебе не мазали?

— Придурок, ты же первый начал.

— Заткнись, ты тоже стрелял.

— Так он уже готовый был.

— А кто докажет? Так что молчи, а то Будке скажу.

— Будка твой уже в Киргизии, наверное.

— Не гони, все нормально. Нам же всего по 10 суток дали.

— Какой хрен по десять. Вот увидишь, все раскопают и шлепнут. Какой же я дурак, что с тобой связался.

— Да ладно тебе, отсидим десять дней и сразу смоемся куда-нибудь подальше. Будка же пообещал капусты отвалить.

— Дождешься от него капусты, он же псих, и нас еще перемочит, если рыжье не найдет.

В это время загремел замок, дверь приоткрылась, и постовой позвал Пятака.

Его провели на второй этаж, завели в какой-то кабинет, где за столом сидел незнакомый человек. Тот весело поздоровался с Пятаком и сразу предложил кофе или чаю. Пятак насторожился и сначала отказался, но хозяин не отставал. Насыпал растворимый кофе в две чашки, налил кипятку и одну пододвинул Пятаку.

— Давай-давай, Эдик, не стесняйся, а я пока видак включу, порнуху будешь смотреть?

Пятаку очень захотелось горячего кофе, а тут еще и печенье, и булочки. В конце концов он взял чашку, отхлебнул. Вкусно! Осмелев, взял булочку, но чуть не подавился.

— А что она, с чесноком?

— Это, наверное, рядом лежала, да ты ешь, не стесняйся и кино смотри, хочешь анекдот расскажу?

Так незаметно пролетело полтора часа. Никаких вопросов хозяин так и не задал. Но всему хорошему приходит конец. Так и Пятаку пришлось возвращаться в темную, душную камеру. Куржопа сразу кинулся к нему.

— Ну что так долго, что спрашивали?

— Видак смотрел да кофе пил, — ответил Пятак, улыбаясь, и присел на нары рядом с мужиком, который сидел у стенки и покуривал «Приму».

— Да ты что несешь? Какой видак? — взорвался взвинченный Куржопа.

— Да порнуху смотрели с опером, — оправдывался Пятак.

— Ни хрена себе порнуху! Может, он тебе и анекдоты рассказывал?

— Ну, рассказал пару, сейчас вспомню.

— Да пошел ты на хер со своими анекдотами. Что ты ему сказал?

— Да не ори ты, …я вообще ничего не говорил.

— Полтора часа и ничего не говорил, кому ты втираешь? Ну, смотри!

В это время мужик зашевелился и тихо спросил Пятака:

— Колбасу ел?

— Какую колбасу? Что ты несешь?

— «Краковскую», наверное, от тебя чесночком попахивает.

— Да не ел я колбасу, это булочка с чесноком была, а ты вообще кто такой? Вопросы тут задаешь.

— Да я-то никто, и зовут меня никак, так, странник одинокий, но люди меня знают.

Вмешался Куржопа:

— Слышь, Эдик, мы тут с Геной поговорили кое о чем, так он мне рассказал, кого и за что опера колбасой кормят и как их потом в камере чеснок выдает.

— Да вы что, обалдели? Какая колбаса, не было никакой колбасы! — заорал Пятак. — Кофе пил! Видак смотрел!

— Ну, теперь я пойду видак смотреть, — спокойно и как-то отрешенно произнес Куржопа.

Гена тут же посоветовал:

— Ты на себя ничего не бери лишнего, И адвоката требуй.

Пятак недоуменно уставился на него:

— Какого адвоката? Зачем? Вы что, одурели?

Гена тихо ответил:

— Я не знаю ваших дел и знать их не хочу, но что-то вы сильно дергаетесь и друг друга боитесь, кто-то первый сдаст. Оно и понятно: первому больше веры и послабление какое-то будет. Но люди так не поступают.