Мама уже была дома. Ее выписали.

– Мамочка, я так рада, - я подбежала к ней, и попала в ее материнские объятия.

– Милая, прости меня, пожалуйста.

– Это ты прости.

Я крепко-крепко зажмурилась. Я улыбалась.

Пока в дверь не постучали.

– Я открою.

Я, отбросив все дурные мысли, подбежала к двери и распахнула ее, что есть силы, и ... обмякла. Улыбка опустилась, а брови наоборот подпрыгнули вверх. Что происходит?

Он просто зашел в дом. Поставил небольшой чемодан на пол и, ожидая, когда же его покормят, смотрел на меня, а потом на маму, появившуюся в прихожей.

– Ты его видишь?
– спросила я маму.

– Он не настоящий - сказала грубо мама, - иди к себе.

– Как? - я просто стою и не верю своим глазам.

– Как это я не настоящий?
– спросил отец. Он за это время немного изменился, стал старше, и морщин на лице прибавилось.

– Кто-нибудь мне объяснит?
– громче сказала я.

– Зачем ты пришел? Ты умер для нас. Навсегда.

– Умер? Да жить с такой женщиной как ты, любой бы коньки отбросил.

– Так чего же ты пришел?

– Я к дочери пришел.

– Но как же так, - шепотом произнесла я, - когда я была в летнем лагере, - мама сказала мне, что ты покончил с собой, а ты стоишь здесь и сейчас абсолютно живой и здоровый.

– Я не покончил с собой, это все больная фантазия твоей мамы, которой нужно было лечиться.

– Но я тебе поверила, - сказала я маме, слезы выступили на глазах.

– На то и рассчитывалось, - ответила она.

– Так нельзя. Понимаешь? Я не знаю больше чему верить. Я не хочу больше оставаться в этом доме. Ни секунды.

– Я тебя не пущу. А как же я?
– мама схватила меня за руки.

– Ты же знала, как я люблю папу, и такое мне сказала. Лучше бы ты сказала правду.

– Она никогда не говорит правду. Правда?
– обратился он к бывшей супруге.

– Я хотела тебя защитить - она стала плакать, будто специально, давя мне на жалость.

– Ты сделала только хуже.

– Ты вся в меня, моя девочка. Поэтому нам лучше, когда мы вместе. У тебя так же расстроена психика, как и у меня. Ты уже, наверно, стала замечать некоторые странности в своей жизни, или скоро станешь замечать. Знай, что только я тебя смогу понять.

– Нет, мам. Со мной все нормально - слезы водопадом лились из моих глаз, и я не могла во все это поверить.

– Со мной тоже все нормально. Мы с тобой обе нормальные, просто со своей особенностью. Пожалуйста, не оставляй меня. Я не смогу жить без тебя.

– Мам, пожалуйста.

– Анна.

– Нет, мама, - я высвободилась из ее цепких рук, схватила куртку и выбежала на улицу.

"Это все неправда. Это все неправда" - раздавался наивный детский голос в моей голове.

Неправда. Неправда.

Я шла вдоль улицы, и увидела, как с неба падают осенние листья, купаясь в мягком сером свете. Стала оглядываться вокруг, но ничего не было, кроме голых холодных деревьев, а листья сыпались прямо с неба, а я все продолжала идти. Как большими хлопьями повалил снег, закрывая весь обзор белой пеленой. Холодные снежинки врезались в кожу, и резали ее.

Что происходит? Что сейчас происходит?

– Дедушка, - Колин сидел на окне и смотрел в него, рядом сидел дедушка и пересматривал фотографии, - а ты помнишь Анну из соседнего дома?

– Анну?

– Да, такую светленькую среднего роста.

– Помню, еще бы не помнить. До сих пор к нам во двор лазает, на качели.

– А я и не знал.

Сейчас в доме было по-особенному уютно. Как раньше, когда они с дедушкой болтали о чем-нибудь, а бабушка пекла пироги и заманивала их на кухню запахом выпечки.

– Конечно. Она чаще к нам приходит, - заулыбался дедушка, - эти же я качели для вас строил, но ты быстро про них забыл, а Анна постоянно приходит, думая, что нас нет дома.

Она тебе нравится?

– Знаешь, кажется, да. Прости, я пойду к ней. Она меня ждет.

– Конечно, иди. Передавай привет.

– Обязательно.

Колин вышел во двор, вдыхая свежий аромат весны.

Ну, где же она, обещала, ведь ждать здесь. Качели оказались пусты, и только ветер их слегка покачивал.

– Анна? Ты где?

В ответ только молчание, и перестукивание голых веток друг о друга.

– Анна?

Послышались приближающиеся шаги, но никого не было видно.

– Ты где?
– сердце стало биться сильнее.