Мари секунду помолчала, и у меня было такое чувство, что это было для того, чтобы успокоить меня, а не для того, чтобы дать ей время придумать ответ.

– Это было не важно.

– Господи! Мари, это намного важнее, чем её любовь к неизвестным рок-группам.

– Ладно, ты выполнил миссию?

– Нет!- Я начал расхаживать по квартире,- И я не собираюсь этого делать, пока вы не сообщите, что происходит. Почему Подразделение хочет убить племянницу Коннора?

– Поскольку она последняя ниточка, и представляет угрозу.

– Для кого?

– Для Подразделения.

Я вздохнул и запустил руку в волосы, но спустя секунду они растрепались, и несколько локонов свисали, попадая в поле моего зрения.- Она не похожа на угрозу. И вообще, она кажется молодой и наивной. Я не буду делать этого.

– Хорошо. Тогда возвращайся сюда, и я пришлю того, кто сделает.

– Что будет со мной?

Она засмеялась, но в её тоне не было ничего смешного,- Я уверена, что ты уже знаешь ответ на свой вопрос.

– Тогда, я убегу.

– Мы найдём тебя.

Я снова вздохнул. Всё становится хуже.

– Я пошлю кого-нибудь ещё, чтобы завершить миссию,- на заднем фоне я мог слышать, как она печатает.- Если ты собираешься самовольно уклониться от этого, я советую тебе выдвигаться сейчас. Ты можешь наслаждаться несколькими днями свободы, пока они у тебя есть.

– Подожди

– Прощай, Трэв.

– Мари!- тишина. Я прикрыл глаза.- Мари?

– Что?

Я выдохнул,- Ладно, я сделаю это.

– Хорошо. Срок до завтрашней ночи.- Она бросила трубку и, убрав телефон от моего уха, я уставился на тусклый экран.

Что я делал?

Я думал: ярость, гнев.

Это было выживание. Я делал то, что было необходимым, чтобы превратиться в того, кем я был, и в того, каким я был, когда был с Анной, Сэмом, Касом и Ником.

Это было необходимым шагом.

Не так ли?

Даже при том, что в квартире был двадцати фунтовый потолок, и квадратные метры, хватавшие для постройки двух скромных домов, мне казалось, что стены давили на меня, сжимая в тисках.

Сердце бешено колотилось в груди. Я не мог дышать. Мне нужно было выбраться отсюда.

Я спустился по аварийной лестнице на первый этаж и выскочил наружу, дыша воздухом. Шатаясь, я побрёл на газон с лева от здания и рухнул на траву, травинки были холодные и мокрые от расы.

Я не мог сделать этого. Я умру. Подразделение убьёт меня.

Чья-то рука сжало моё плечо и я повернулся, действуя до того как подумал, другая моя рука уже была зажата в кулак. Вид Чарли, стоявшей позади меня, её платиновых волос, окружавших её голову словно ореол, было тем, что остановило меня.

– Ты напугала меня,- произнёс я, задыхаясь.

– Ты не в порядке. Я звону в скорую. Твои дыхательные пути перекрыты? Дай взглянуть.- Она обхватила мой подбородок своими длинными бледными пальцами и притянула меня к себе, присаживаясь на колени на траву рядом со мной.

Чарли пристально посмотрела на меня. Вгляделась и нахмурила брови,- Это не реакция на аллергию,- сказала она.

Я всё ещё пытался вздохнуть,- Точно?

– Это паническая атака.

Я прижал руку к груди, пытаясь прогнать напряжение в моих лёгких. Если бы это помогало.

– Послушай меня,- сказала Чарли,- Ты доверяешь мне?

Я никому не доверяю.

Она не дождалась ответа и приказала,- Закрой глаза.

Моё сердце пропустило удар, я закрыл глаза и почувствовал, как она взяла моё лицо в свои руки.- Сосчитай до десяти,- сказала она,- Дыши медленно и ровно. Слушай мой голос, только мой голос. Я буду считать вместе с тобой. Один.

Я втянул воздух,- Хорошо,- сказала она,- Два. Три.

Темнота за моими закрытыми глазами взорвалась от напряжения белыми звёздочками.

– Четыре,- произнесла Чарли,- Пять.

Медленно воздух начал просачиваться в мои лёгкие, прохлада ночи успокоило жжение в лёгких.

– Шесть,- промолвила она ровным голосом,- Семь.

Вдалеке я услышал звон колокольчика, лай собаки.

– Восемь. Девять.

Чарли убрала руку с моего лица. Моё сердце замедлилось, дыхание стало ровным. Я открыл глаза.

– Десять,- прошептала она.

Она облизнула губы, и они заблестели в сумрачном свете. Я не мог перестать смотреть на них, на её рот, на маленькую морщинку между бровей от того, что она хмурилась. Я не мог перестать думать о её руках на моём лице, её пальцев, прижимающихся к моему подбородку.