– Это додзюцу – ошибка. Ты не должна быть носителем этих глаз.

– Уж извини, у меня никто разрешения не спрашивал!

У тебя больше не было сил разговаривать с ним. Ты решила отложить этот разговор на попозже. Отвернувшись от Пэйна, ты сделала шаг к двери, но тут же ударилась спиной о стену его кабинета. Твои руки были больно заломаны тебе за талию, кисти рук сильно прижимались к твердой поверхности, мертвой хваткой их держала сильная рука Пэйна. Вторая его рука легла на стену, с другой стороны от тебя. Твои глаза с непониманием взглянули в риннеган Пэйна. Его лицо было на расстоянии значительно меньше полуметра от твоего. Твое плечо касалось его предплечья. Его глаза пристально смотрели в твои. Он ощущал чувство страха, сковавшее твое тело.

– Лидер-сама, - тихо обратилась ты к нему, - мне больно

– Будет еще больнее, если я узнаю, что ты была в Конохе, понятно?

На этот вопрос ты ответить не могла. Ты не могла ответить согласием. Наступила тишина, сопровождающаяся только шумом дождя за окном. Вскоре ваше молчание было прервано голосом Пэйна:

– Не хочешь? Тогда с завтрашнего дня каждую секунду, 24 часа в сутки будешь находиться возле меня, в поле моего зрения.

От его сильной хватки, твои руки начали болеть. А его голос и взгляд не предвещали ничего хорошего.

– И еще одно, Тая, мне стоит задуматься о том, чтобы либо тренировать твои глаза, либо навсегда лишить их тебя.

Такого ты не ожидала. Или Пэйн хочет воспользоваться твоим даром и сделать из тебя собственную машины для убийств, или просто хочет навсегда лишить тебя их, для каких целей ты не могла понять.

– Зачем? – спросила ты, - если я не хочу ими пользоваться, нельзя оставить все как есть?

– Нет

– Лидер-сама, отпустите меня

В твоем голосе больше не было холода и безразличия, теперь в нем были дрожь и отчаяние. Твой взгляд опустился вниз. Но Пэйн явно не собирался тебя отпускать. Возможно, он еще что-то не досказал. Руки стали болеть еще сильнее, а Пэйн лишь усилил свою хватку и сильнее сжал твои хрупкие руки. От новой волны боли, ты шумно выдохнула воздух со рта. Ты не замечала, как эта ситуация лишь забавляла твоего аники.

– Если ты и дальше будешь позволять себе вольности, Тая, я усомнюсь в твоей полезности. Жду тебя завтра.

Через несколько секунд его сильная рука отпустила твои отекшие руки. Пэйн убрал руку и отошел от тебя на полметра. Ты все еще не осмелилась посмотреть на него. «И это еще называется старший брат» пронеслось у тебя в голове. Неспешными шагами ты подошла к двери и вышла с его кабинета. Как только дверь позади тебя закрылась, ты сразу же схватилась за руки. Твои пальцы гладили кожу на своем запястье, на которой еще виднелся след от его крепкой хватки.

Больше всего на свете хотелось вернуться в его кабинет и поиздеваться над ним еще хуже того, как он поиздевался над тобой. Ты бы так и сделала, если бы была сильнее него. Ты вошла в свою комнату и села на кровать. За окном уже стемнело, дождь все еще шел. Сидя в темноте, в одиночестве, твой мозг пытался додуматься до истины. Пэйн хочет добиться мира на земле, путем боли. «Бред» пронеслось у тебя в голове. Он интересуется твоими глазами и хочет, чтобы ты использовала всю силу своих глаз. А при случае твоего отказа, ты лишишься фьюрингана. Ты не понимала, зачем ему это нужно? Какое ему дело, используешь ты техники своих глаз или нет. И, в конце концов, теперь ты должна находиться в поле его зрения 24 часа в сутки, не имея возможности посетить Коноху и увидеться с Итачи.

Обреченно закрыв глаза, ты приняла решение.

– Я ухожу, - прошептали в тишине твои губы

Тебе надоело быть младшей сестрой Пэйна, хотя таковой себя ты не считала. Тебе надоело, что Пэйн вечно скрывает что-то от тебя и издевается над тобой такими изощренными способами. Тебе надоело быть здесь, в этой организации. Ты хотела быть с Итачи. Жить с ним в мирной деревне, в Конохе.

– Саске, - шепот его имени слился с шумом дождя.

Если ты решила уйти, тебе придется оставить его. Но попрощаться ты не могла. Вряд ли он поддержит твое решение.

Ты сняла кольцо с мизинца правой руки и положила его на прикроватную тумбу. Дождь все еще барабанил по стеклу и по крыше дома, даруя тебе твою любимую музыку. В темноте ты подняла руку к груди и сделала печать.

Твои глаза оглядели кровать, знакомые стены, затем окно, за которым была спокойная погода и вечерняя Коноха.