Одежда сидела удобно, с карманами, но тем не менее это была безликая арестантская хламида.

— Неужели я и впрямь в преисподней?

— Ну, практически, — снова заразительно захохотал чёрт, — На Заполярном металлургическом.

Петру Петровичу это и вправду было сродни, но он ухватился за спасительную мысль:

— Так это завод? Вы тут, значит, не жарите грешников на огне?

— Все мы грешники, как известно из святого писания. Зачем же мы станем жарить друг друга?

— Ох, как я рад это слышать.

А ведь и правда, если посмотреть, ни у кого здесь над головой не светилось золотого нимба. К вящему огорчению Петра Петровича пропал он и у него самого. Понятно — всё конфисковали. В лучшем случае заморозили на счетах, в худшем национализировали безвозвратно. Поделили на всех, как у них полагается.

— Вид у вас потерянный, вы словно дезориентированы. Последствия транса? Практикуете автогипноз?

— Простите?

— Я в этом не очень разбираюсь, нет способностей, но слышал, что глубинная медитация, созерцательный транс творят чудеса. Практикуется сейчас во многих научных и исследовательских сферах и ещё в искусстве. Алгоритм примерно такой. Вводит себя человек в состояние транса и начинает собирать информацию в огромных количествах или обдумывать нерешаемую проблему, а затем выдаёт готовое решение... Или наоборот. Вначале собирает информацию по теме, а потом вводит себя в состояние транса. Не помню, точно... Как правильно?

— Нет, я не по этой части. Я не научный работник и не художник.

— Понятно. Так вы по рабочей путёвке? А я если честно думал вы к нам попали по ошибке, в аэропорту сели не на тот шаттл.

— По ошибке. По недоразумению. Мне бы к выходу.

— А хотите, проведу вас по заводу? Когда ещё побываете?

— Нет, — вздрогнул Пётр Петрович, — Лучше сразу к выходу.

— Как пожелаете. А вы, вообще, по какой специальности?

И с этими словами чёрт потянулся к прибору на поясе. Пётр Петрович сжался от ужаса. А вдруг это всё-таки оружие? Шлёпнет его сейчас, как это у них водится, на месте, без суда и следствия. За что, Господи? Я ведь ничего плохого не сделал, жил как все, крутился как мог. Мысль о том, что он уже находится в загробном мире и дважды умереть попросту не сможет, Петру Петровичу в этот момент даже не пришла в голову. И он уже готов был взмолиться и согласиться на экскурсию по заводу, когда рассмотрел, что чёрт достал из кобуры нечто вроде большого смартфона. Провёл пальцами по экрану и словно по волшебству через пять секунд перед ними появилась летающая платформа, парившая сантиметрах в десяти над поверхностью бетонного пола. Чёрт взобрался на неё и пригласил последовать за собой и Петра Петровича, который не в силах был ещё осознать счастья, что его не расстреливают прямо на месте.

— Держитесь покрепче. Стабилизатор барахлит, так что может подёргивать и подбрасывать.

Дёрнувшись, платформа заскользила над поверхностью. Пропахший металлом и дымом ветер засвистел в ушах, замелькали огни, хмурые лица. Наконец, выскочили из цеха на улицу, под тяжёлые свинцовые тучи. Кругом огромные пространства, занятые мрачными зданиями, трубами, опутанные паутиной рельс.

— За что же ты меня так, Господи, неразумного? — шептал Пётр Петрович, — Низвергнул с небес в эту юдоль печали и слёз? Неправ был, всё осознал, прости и помилуй.

— Вы сказали что-то? Говорите погромче.

— Ничего, ничего, это я так.

— Вы верующий? Бессмертие души, всё такое. Я в этом не смыслю... А впрочем, всё это старина, каким смыслом ни наполняй её, как ни модернизируй. Теперь уже в космосе строят заводы, на астероидах, на Луне. Вот думаю, попроситься туда. Посмотреть, поработать. А? Как думаете? Вам не хотелось бы поработать в космосе? Неисчерпаемые ресурсы, невероятные мощности. Опять же пора уже разгрузить нашу многострадальную Землю.

— Нет, по мне это всё рискованно. Не хочу искушать.

У Петра Петровича голова шла кругом. Поскорей бы убраться отсюда, да избавиться от такого сопровождения.

— Вот и проходная. А вот там остановка трамвая. Это мы так в шутку его называем. Видите вышку? Там наверху платформа. Понятно, не самый быстрый транспорт по нынешним временам, но до жилого кластера или аэропорта доставляет исправно.

— Благодарю вас. Скажите, я вам что-нибудь должен за помощь?

— Приглашайте к себе, всегда будем рады посетить интересные места.

У нас один товарищ работал, инженер-химик, так он по программе переквалификации перешёл в морскую геологию и уехал работать в Южную Америку. Полгода назад присылает оттуда сообщение, зовёт к себе. Такое, говорит, покажу. Полетел к нему. И действительно, что вы думаете? Опускались на несколько километров на самое дно, вдоль хребтов горных плавали, обогатительный комбинат под водой посетили, биоферму, жилой кластер.

Представляете, подводное общежитие?

— Нет.

— Если не торопитесь, можем зайти пообедать в заводскую столовую.

Покажу фотографии. А у нас, представляете, повара готовят, не автоматы.

Где отыщете такое сейчас? Будет, что вспомнить потом.

— Нет, нет, спасибо. Я тороплюсь, вообще-то. Вы уж простите.

— Всё верно. У вас же планы, дела. А я разболтался, как будто своих нет. Вы уж простите. Столько узнать всего хочется, не хватит никакой жизни. Вот бы и на том свете давали возможность работать, строить, учиться, исследовать. Вы как сами об этом думаете? А то что это за райская жизнь, сиди себе, да нектар прихлёбывай. Деградация. Поэтому я не согласен на такую религию. Вы вот сами-то работаете по какой специальности?