«Кратко пишет, без всяких там лишних фраз. Прийти в таверну к десяти вечера. Вот и всё. Уверен, что приду. Даже не сомневается, — он скомкал записку, а потом зажёг свечу и поднёс листок к огню, — пора приниматься за дело. Но вначале узнаем, что он там задумал на сей раз».

Выбраться из дворца было несложно. Фредерико без труда отыскал знакомую улицу и вошёл в таверну. Граф сидел в том же углу, где и в прошлый раз. Перед ним, как и раньше, стоял кубок, наполненный вином. Не изменилось и лицо де Вилара. Только мелких морщинок прибавилось да седых волос.

— Видишь, как бывает, — начал граф, не поздоровавшись, — думал я, Дадли поумнее. Получше продумает все ходы. Нет, власть не даёт мыслить чётко. Да, и Мария удивила. Не подозревал в ней такого желания править. А оно, мой друг, есть у всех. И у твоей госпожи тоже. Мы уж про это говорили с тобой. Не нравится мне её присутствие при дворе новой королевы. Оно стало ещё опаснее, чем было при Эдуарде. Елизавета медленно продвигается вперёд к трону. Ты не замечаешь? Другие за трон дерутся изо всех сил, интригуют, обманывают, убивают. А она просто пользуется ошибками окружающих её людей. Сама ничего не предпринимает. А кто ничего не делает, то не может и ошибок совершать. Прекрасная тактика. Прекрасная!

Фредерико молча слушал. Что от него-то хотят?

— Необходимо подставить Елизавету под удар. Необходимо заставить её действовать, — продолжил граф, — что или кто может её встряхнуть? — он замолчал, вопросительно глядя на Фредерико.

— Откуда мне знать, — ответил тот, — принцесса умна. Зачем ей совершать глупости?

— Все совершают глупости, — отрезал де Вилар, — она не может не совершать ошибок. Так не бывает. Ум, например, не согласуется с чувствами. А нам известно, что принцесса влюблена. И не в кого-нибудь, а в сидящего в тюрьме Роберта Дадли.

— Мне кажется, что вы, граф, имеете несколько устаревшие сведения, — возразил Фредерико, пытаясь отвести тему разговора от Роберта, потому что и сам догадывался о чувствах Елизаветы, — они давно не виделись, не писали друг другу. Да и в любом случае младший Дадли посажен в Тауэр. Какая уж в Тауэре любовь! Скоро его казнят. Тут всё закончится окончательно.

— Посмотрим, — граф пристально посмотрел на Фредерико, — казнят не всех. И Роберт вполне может остаться в живых. Что касается Марии, мы выдадим её замуж за того, кого надо. А вот её сестру всё же надо вообще выводить из игры.

— За кого надо выдать Марию? — в Фредерико проснулось любопытство.

— За испанца! Нашего с тобой соотечественника, — де Вилар подмигнул Фредерико, отчего его лицо искривилось в жуткой гримасе, — но повторяю, Мария — не твоя забота. С этой девственницей, просидевшей всю жизнь отшельницей в богом забытом замке, дело иметь не сложно.

— Так что, опять письма передавать? — перешёл к делу Фредерико.

— Пока смотри во все глаза. Я порой и сам не знаю, как ты мне можешь пригодиться. Вот, сегодня — взял и сказал, что Елизавета уже не так влюблена в Роберта, как раньше. Полезная информация.

Фредерико про себя порадовался: хоть в чём-то графа обыграл.

— Иди. Встречаться будем здесь. Я во дворце появляться не хочу. Там слишком многие меня знают как сторонника королевы Джейн.

На улице Фредерико осторожно подошёл к лошади, внимательно глядя по, сторонам. Что задумал граф, никогда не известно, не помешает быть начеку. Итак, де Вилар всё ещё хочет избавиться от Елизаветы. То есть понятно, что не сам граф, а люди, которые стоят за ним. То ли французы, то ли испанцы. А может, даже турки! Или все вместе взятые.

Он вскочил на лошадь и поспешил в Виндзор. Планы мести оформились в голове более чётко — с графом, скорее всего, надо будет разделаться в таверне. Конечно, там за ними следят его приближённые, но вполне можно успеть нанести быстрый, смертельный удар. Потом Фредерико убьют, а это уже будет неважно. Главное дело он сделает.

На следующий день он узнал, что суд приговорил всех Дадли и Джейн к смертной казни. Елизавета ходила бледная, как сама смерть. Фредерико сочувствовал ей изо всех душевных сил, но поделать ничего не мог. Приговор лежал у Марии. А она раздумывала над тем, подписывать его или нет.

— Сестра не хочет начинать своё правление с кровавой казни, — поделилась Елизавета с Фредерико, — я надеюсь, Господь смилостивится над заблудшими душами и убедит Марию, что её намерения правильны.

— Они останутся сидеть в темнице до конца своих дней, — сказал Фредерико.

— Это лучше, чем смерть, — глаза Елизаветы были полны печали.

Но лишь одной воли Марии оказалось мало. Члены Тайного совета убедили её казнить по крайней мере основных участников переворота. В живых оставили всех сыновей Дадли, кроме Гилфорда. Он был мужем Джейн и принимал непосредственное участие в делах отца. Мария осталась довольна: виновные будут наказаны, но и казнены будут не все сидевшие в Тауэре.