– Не знаю, мне понравилось, - сказала Мелинда, повысив голос, чтобы хоть как-то пересилить шум ветра. Над их головами буря все больше набирала силу и молнии теперь чередовались одна за другой.
– Правда, ты слегка напряжен.
– Она провела ладонью по его груди, опустившись почти до бляхи ремня, но там ее перехватила рука Тима и Мелл смогла почувствовать силу его хватки на своем запястье.

– Не надо, - вполголоса произнес он, но это не смазало того послания, который он хотел ей донести.

Мелинда Мерцер тут же поубавила от своего веселого нрава и отступила назад, не отводя настороженного взгляда от Тима, который сейчас стоял пред ней лишь темным силуэтом. Она добилась ревности от Уолтера, хотя об этом только догадывалась, а также и ревности от Сьюзен, хотя об этом не имела ни малейшего понятия. Но вот теперь задавалась вопросом - а стоила игра свеч? Чем-то, Тим напугал ее до глубины души и хотя она всегда верила в то, что нападение - лучшая защита, - в эту минуту она не решилась на нападки в адрес Тима, а просто отошла в сторону и решила забыть этот маленький инцидент.

Но, Мелл не была бы сама собой, если бы помнила все плохое, а потому, уже спустя пару минут вновь была готова руководить их вечерней прогулкой по маленькому городку, окутанного ненастьем.

Тим повернулся в сторону Сьюзен. Она по-прежнему стояла рядом с Уолтером, который обнимал ее за плечи. Ветер заплетался в ее волосах и несколько прядей скрыли часть ее лица и хотя она сейчас была в майке и джинсах, а на плечах накинута куртка Уолтера, Тим легко мог ее представить в легком простом платьице, стоящей у обочины шоссе. Картину дополнял ветер и грозовые тучи, готовые разразиться дождевым потоком в любой момент.

Он отвернулся от нее лишь когда Уолтер нагнулся и поцеловал Сьюзен уголок левой брови. Похоже, таким образом, он хотел напомнить Тиму, что Сьюзен его девушка и его пристальный взгляд действовал ему на нервы.

Здесь, на вершине холма, ветер ревел сильнее и сил имел больше. Крест возвышался над ними и словно гостеприимный хозяин ждал их, раскинув широко "объятия". Вблизи, окруженный взбесившейся природой, он казался очень древним, таким же, как и сам холм, на котором он был воздвигнут; таким же, как и первые святые писания; таким же, как и противостояние между Добром и Злом.

– Он на самом деле огромен!
– с восхищением прокричал Роберт, дотронувшись до его ствола, покрытого кое-где островками мха и лишайника.
– Ему конечно не триста лет, но стоит он здесь уже довольно долго.

Вслед за Робертом, к кресту приложили руки Уолтер и Майк.

– Не могу выказать того же восторга, - отпарировала Мелл.
– Что уж тут говорить, меня не впечатлила статуя Христа на горе в Рио-де-Жанейро, а эта деревяшка с ним и рядом не стояла.

Тьма опускалась все быстрее, а вместе с ней крепчал и ветер. Он выл и метался из стороны в сторону, словно прикованный неведомой силой к этому холму. Своими сильными и холодными руками он тряс каждого из восьмерых чужаков, стараясь пробрать их до костей. Чтобы согреться, Мелл обняла сама себя за плечи и хотя на ней была куртка, ее тело продолжало дрожать. В звуках ветра было слышен и шелест сотней тысяч листьев. Роберт повернулся на север, против ветра, туда, где тянулся вдаль огромный участок лесного массива. Внезапно, ему пришло в голову мысль о том, что где-то в самой чаще леса, куда ночь уже давно пришла, бродит неприкаянная душа девушки (Ванесса, ее звали Ванесса) и с недоумением разглядывает свою окровавленную одежду остекленевшими мутными глазами и никак не может вспомнить, кто она и как сюда попала. И так ей будет суждено скитаться в каждую ночь по лесу и задаваться одними и теми же вопросами, пока ее убийца не будет найден, либо просто не покинет этот мир. Роберт представил себе этот городок в четырехмерном измерение, с улицами кишащими ходячими живыми мертвецами, с невидящими глазами, бредущими по темному городу в разных направлениях, в убранстве из разных времен и с окровавленными лицами и телами, похожими на клеймя, служащими знаками отличия.

Возможно, где-то рядом с ними, в эту минуту, прохаживалась чета де Зетоллей. Где-то в старых домах, в каждый вечер, занимали места перед телевизором вместе с нынешними хозяевами призраки убитых людей. Некоторые патрулировали парки, кинотеатр, закусочные, склады....Или даже сейчас, в закрытом магазинчике Билла Туклеттера, покачиваясь, ходила с поникшей головой и с чудовищной зияющей раной на макушке Джоанна Престон. Ее длинные волосы прилипли к щекам, от обилия впитавшей их крови, но не скрывают ее глаз, которые с недоумением глядят, то на прочерченный силуэт на полу мелом, то на желтую ленту, огораживающую проход в магазин и недоумевает - куда же все уехали и оставили ее одну?

В трехмерное измерение, Роберта вернул дрожащий от холода голос Мэри:

– Мы до-долго будем здесь сто-тоять? Хо-о-олодно же...

– Пойдемте, взглянем на могилы и вернемся обратно в отель, - сказал Майк и первым начал спуск вниз с холма, а вскоре за ним последовали и остальные.

Спуск занял около трех минут, и чем ниже они спускались, тем менее ощутимым становился ветер, который подталкивал их в спины. Могильные плиты они нашли довольно быстро - почти у самого спуска, чуть правее креста, поближе к тропинке, что вела к отелю. Еле заметные бугорки с косыми, раскрошенными по краям плитами у изголовья, находились за высокой изгородью. Со стороны холма и со стороны леса, практически мгновенно, пронеслись две молнии, дав достаточно света для рассмотрения старых затертых взглядами туристов могил. Редкие капли воды начали свое небесное падение на грешную землю и ее обитателей.

С левой стороны, скощенная на левый бок, стояла плита с практически стертой надписью, на которой они смогли прочесть имя -

Мари Эммануэль Крюшон де Зетолль

и года -

1784 -1790

.

В центре, проваленная вперед, покрытая больше остальных мхом, стояла плита с надписью -

Изабелл

Катрин Крюшон де Зетолль

и года -

1789 - 1793