Не имея более поводов для бездействия, я занялся розыском мистера Вергона Дона, андроида, который стал человеком, который стал андроидом.

Прежде всего я обратился к инженеру-биомеханику, специалисту по подобным превращениям. И случайно напал именно на того, кто проделал ПБИ с Вергоном и помог ему очеловечиться, — на долговязого и сухопарого дульнарийца по имени Бвер Фвер. Сперва я попробовал связаться с ним через вид, но шикарная блондинка с идеальными формами, какие бывают лишь у андроидов, ответила, что я могу прибыть в офис во второй половине дня, доктор меня примет.

Клиника его, «Майнд-боди текнолоджис», расположилась на одной из старейших и богатейших планет Союза Миров. Этот газовый гигант носил имя Джеллон, имел свыше миллиарда населения и более сотни нуль-порталов, поэтому не было никакой необходимости добираться рейсовым лайнером или «челноками». Но слишком уж долго я прожил, во всем себе отказывая, чтобы вот так запросто взять и раскошелиться на прямой гиперпереход. Поэтому скачки по Галактике и топтание в очередях к постам иммиграционного контроля отняли два часа. Наконец я добрался до нее, до блестящей черной башни, вмещавшей в себя клинику Бвера Фвера.

Еще два часа я прождал в вестибюле; за это время три андроида, белокурые секретарши, осведомились насчет цели моего визита. Поэтому я пребывал не в лучшем расположении духа, когда четвертая пышнотелая блондинка проводила меня в кабинет. По ту сторону стола поднялся некто, зловещий на вид: темный, с волчьей статью, с кожей, как у слона. Даже игриво-голубой костюм с красным галстуком не скрадывал зловещего вида, но я не поддался страху, а лишь дал волю поднакопившемуся раздражению.

— Вот как вы обращаетесь с людьми, которым назначаете встречу! — отчитал я эскулапа. — Каково же приходится всем остальным?

Глазки-бусинки вспыхнули на миг, но больше он ничем не выдал своих чувств. Я тотчас сообразил: передо мной не простой дульнариец, который перепрыгнул бы через стол, чтобы схватить меня за горло. На малейшую провокацию эта раса реагирует только так.

Лет десять назад не было для Союза Миров опасности большей, чем дульнарийцы. Тридцать лет длилась кровавая война, и теперь они предпочитают работу попроще и поскучнее — очень уж далеко назад оказалась отброшена их цивилизация. Но есть и другая причина, она кроется в самой природе дульнарийцев.

Ведь они телепаты, соединенные друг с другом мысленной связью. Сообща — невероятно разумные, порознь же — не смышленее робовеника с искусственным интеллектом минимального уровня. Просто в голове не укладывается, как данной особи удалось превзойти свою натуру и сделаться великолепным биомехаником, которому знаменитый Вергон доверил собственную жизнь.

— Мистер Дафф, — протянул руку доктор, — уж не сердитесь, что заставил ждать. Это из-за совещания с сенаторами: некоторые мои просьбы они приняли в штыки, пришлось уламывать.

Впервые в жизни я обменивался рукопожатием с дульнарийцем. Его четырехпалая кисть оказалась поменьше моей, зато кожа — крепче и толще. Вообще-то хватает людей, которые меня бы не поняли и даже осудили — это в основном ветераны или жертвы дульнарийских зверств, но я ни в тот, ни в другой лагерь не попал, уж так судьба сложилась.

— Просто Дафф. Между прочим, я бы не отказался потолковать и при посредстве вида.

— Да, безусловно, это было бы намного удобнее, — кивнул он. — Но я испытываю необходимость в беседе с вами вживую. — Он вдруг на секунду замер, и это очень походило на глюк в работе вида. — Да-да, совершенно верно. Весьма необычно.

— Виноват, не понял, — буркнул я.

— Гм?..

— Что тут необычного?

— Вы о чем?

Он, похоже, уже и не помнил им самим произнесенное миг назад. Это что, какая-то разновидность шизофрении? Или нуль-безумие, которое можно подцепить при гиперпереходе? Вдобавок я никогда не слышал, чтобы дульнариец так четко выговаривал слова, тем более находясь в Премиуме Союза Миров.

Он мановением кисти указал на одно из двух кресел, стоявших напротив. При этом слегка повернул голову вбок — тут-то я и заметил у него за ухом нечто черное и электронное, с крошечными мигающими синими и красными лампочками.

— У вас имплантат, — констатировал я.

— Ну да, — подтвердил он, не выказав ни малейшего недовольства бесцеремонностью посетителя. — Причем моего собственного изобретения. Сейчас я делаю имплантаты куда менее топорные, и они целиком помещаются внутри, но этот столь плотно интегрировался в мои биологические процессы, что удалить его — проблема.

— Вот, значит, почему вы…

— Поумнее среднего представителя дульнарийской расы? — договорил он за меня. — Верно. В имплантате содержится сотня зрелых дульнарийских интеллектов. Все они, конечно же, искусственные, но мой разум не видит никакого отличия… Для этого времени года прилив крови к лицу выглядит весьма необычно.