Шрифт:
Надо было видеть несчастного дона Энрико! Как он умолял, как просил прекрасную сеньору пойти с ним, но она ни в какую! Энрико был в отчаянии.
Услышь мои мольбы, Эльвира! Тебе готов отдать полмира! Приди, приди, приди ко мне, Иначе я сгорю в огне Любви несчастной!Но Эльвира была неумолима.
Признаюсь, это был великолепный дуэт! Особенно когда донья Эльвира и дон Энрико запели, чередуясь, она свою партию — «Нет, нет, нет…», а он свою — «Услышь мои мольбы…»
— Услышь мои мольбы, Эльвира! — Нет, нет, нет, нет и не просите! — Тебе готов отдать полмира! — Я — хомячиха, вы — свинья! — Приди, приди, приди ко мне, иначе я сгорю в огне! — Что скажет нам моя семья?Это было так красиво, так волнующе, что зал взорвался аплодисментами. Хлопали все — и хомяки, и сэр Уильям, и я, хотя, на мой вкус, текст у них был простоват.
Отвергнутый дон Энрико вынужден был отступиться. Вот он уходит с поникшей головой. Да, тяжелая участь — родиться свиньей! Я искренне сочувствовал ему.
И вот донья Эльвира снова одна. Она сидит и, выпучив глаза, опять глядит по сторонам. Все тот же веер, все то же томительное одиночество. И тут появляется дон Карузо. Он тоже, оказывается, видел, как танцует донья Эльвира, и тоже не может теперь забыть ее, о чем и сообщил ей в своей короткой арии, которую он закончил предложением пойти с ним погулять.
Перед доном Карузо, конечно, было трудно устоять. Видный, статный красавец, жгучий брюнет с пылающим взором! А голос, этот голос! Кого угодно проберет! Донья Эльвира вся размякла и пропела:
Ах, нет! Ах, да! Ах, нет! Ах, да!«Ну, уж давай определяйся, — подумал я раздраженно. — Не морочь парню голову!»
С тобой готова я идти! Вот только б знать — куда?«Ну, наконец-то!» — с облегчением вздохнул я.
«Как знать, Не ждет ли нас беда?» —встревожилась вдруг донья.
Но храбрый кабальеро ее тут же успокоил:
Нам вместе ничего не страшно, Боишься ты идти со мной напрасно! Когда сведет двоих судьба, Им не грозит тогда беда!И тут они запели тоже дуэтом.
— Ах, нет, ах, да! — Когда сведет двоих судьба! — Как знать, не ждет ли нас беда? — Нам вместе ничего не страшно, — Боишься ты идти со мной напрасно!Последнюю фразу они повторили еще раз дуэтом, и публика снова восторженно зааплодировала.
Интересно, что же это такое происходит?! Дону Энрико она отказала, потому что он, дескать, морская свинка, а этому красавчику — на тебе, пожалуйста? Нет, так дело не пойдет! Ага, вот и дон Энрико сам появился. Правильно, на дуэль этого прохвоста!
Противники вышли вперед, и начался поединок. Они скрестили шпаги и — удар, еще удар. Ну, давай же, давай! Держись, рыжий! Но, к сожалению, исход дуэли был очевиден: маленькому Энрико было не устоять перед натиском такого мордоворота! И вот он уже лежит, поверженный, на земле. Дон Карузо наносит последний смертельный удар. Все кончено.
С торжествующим видом счастливый соперник припадает к стопам возлюбленной доньи. Он упоен своей победой и не видит, что его противник собрал последние силы, поднялся и… слабеющей лапой всадил ему клинок в спину. Раздался стон, и вот они оба лежат бездыханные у ног прекрасной дамы.
Какая страшная минута! Эльвира в горе. Она поет свою знаменитую арию, исполненную скорби:
О, страшный рок! Судьбы проклятье! Вот тут лежат они, как братья! Лишилась я обоих в одночасье, Какое страшное несчастье! И рыжий был не плох, И черный был хорош, Теперь пропали оба ни за грош! Настал и мой черед отправиться им вслед, Чтоб не наделать больше бед, Сейчас возьму кинжал — и все, закончен жизни бег, Прощайте, милые друзья, прощайте все — навек.Последний куплет она пропела раз пять, чтобы как следует всех предупредить — дескать, сейчас будет самое страшное. После этого она подняла кинжал и всадила его себе в грудь.
Взрыв аплодисментов! Овация! Такого я еще не видел! Но тут Эльвира шевельнула лапой, и зал замер.
Все взоры были обращены к несчастной троице, которая лежала бездыханная на земле. Но тут они слегка приподняли головы и запели хором:
Угасли очи, кончен бал, Последний миг — вот он, настал! Судьба соединила их, Несчастных пленников своих, Одним клинком — на всех троих. Теперь лежат в траве оне, Лежат, как будто бы во сне, Эльвира донья, хомячиха, Уснула быстро, тихо-тихо, Энрико дон, он свин морской, Сражен любовною тоской, И дон Карузо, тоже свин, Хотел с Эльвирой быть один. За страшною чертою — Все равны в правах, Будь ты свиньей морскою Иль числись в хомяках, Хоть кролик, хоть хомяк, Хоть крыса, хоть червяк, Судьба распорядится, и И ты повержен — бряк!