А может быть, оно поглотит вообще весь мир…

Он так размечтался, что наступление полуночи стало для него сюрпризом. Земля содрогнулась и перестала притягивать к себе его тело, оковы гравитации наконец упали. Джонатан набрал полную грудь воздуха — до хруста в ребрах — и медленно воспарил над подоконником. Только в тайный час он мог дышать по-настоящему свободно, до отказа наполняя воздухом легкие, которым больше не мешала телесная тяжесть. Тяжесть Флатландии.

И было чистым безумием страдать от чувства вины из-за этого потрясающего ощущения. Ведь не он же, в конце-то концов, подстроил конец света.

Джонатан выпрыгнул из окна, пролетел над отцовской машиной и приземлился на крышу соседнего дома — все это одним движением, одним хорошо отработанным «шагом». Его правая нога привычно опустилась на треснувшую черепичную плитку, отмечавшую то место, откуда начиналось великое множество его ночных полетов.

Потом он оттолкнулся и полетел к Джессике, держась подальше от летающих ползучек и линии электропередач, рассчитывая наилучший курс над пустыми дорогами и полями… и в его голове крутилась навязчивая мысль: «Всего две недели — и я свободен…»

— Ладно, слушайте, — сказал Рекс. — Вчера ночью Мадлен залезла мне в голову.

Джонатан нахмурился. Они все впятером собрались в доме Мадлен и теперь сидели вокруг ее потертого обеденного стола, защищенные тридекаграммами и прочими символами. Но старая телепатка до сих пор не появилась, а Рекс начал говорить так, будто и не ожидал ее. Она что, уехала? Но где она могла быть в полночь?

— Ты что, и впрямь позволил ей прикоснуться к тебе? — спросила Десс.

— С нами была Мелисса. Чтобы защитить меня, если что, — пояснил Рекс.

Джонатан посмотрел на Джессику, и они разом поморщились, ожидая непременного язвительного комментария Десс. Но та лишь кашлянула в кулак и закатила глаза. И шрам, оставленный над ее глазом темняком, стал зловеще похож на один из шрамов Мелиссы.

Джонатан порадовался тому, что Десс промолчала. Этой ночью Рекс выглядел как-то странно и зловеще, совершенно незачем было провоцировать его. Выражение его лица казалось пустым, как будто внутри Рекса прятался кто-то другой, временно принявший облик Рекса, чтобы обмануть всех.

Рекс и днем-то выглядел странновато, а уж в тайный час на этого нового Рекса вообще почти невозможно было смотреть.

— Темняк помнит Самайн, — сказал Рекс.

— Так этот готский праздник когда-то отмечался по правде? — переспросила Десс, качая головой.

— Готы тут ни при чем, — ответил Рекс. — Готы родом из Азии. А Самайн — кельтское празднество.

— Из Азии? — повторила Десс и застонала. — Нет, Рекс, я не о тех парнях, что завоевали Рим. Я о ребятках, которые любят рядиться в черное.

— Ох, Десс, — фыркнула Мелисса, — на себя посмотри!

— Это вовсе не черный. Это цвет мокрого асфальта, — парировала Десс.

— Возможно, у древних готов тоже было что-то вроде Самайна, — продолжил Рекс. — Во многих культурах были праздники в конце октября. Ночь пожирателей душ. Праздник духов. Поминки по солнцу.

Джессика скептически подняла одну бровь.

— Ночь пожирателей душ? Да уж, веселенькое название для праздника.

Десс испустила долгий вздох.

— Да почему мы вообще говорим об этом? Все эти языческие штучки остались в Старом Свете, а мы находимся в Оклахоме, и Хэллоуин — это просто повод продать побольше конфет и карнавальных костюмов для малышни. А темняки, как говорила Энджи, скрывались тут задолго до того, как сюда добрался кто-либо из европейцев.

Джонатан откашлялся.

— Вообще-то, Десс, это не только в Европе заведено. Ты знаешь, что в Мексике празднуют день мертвых? И хотя это тот же самый день, что и канун Дня всех святых, там отмечают его по-своему.

Рекс кивнул.

— Да и некоторые индейские племена тоже примерно в это время отмечают День старухи.

Десс рассмеялась.

— Извини, Рекс… День старухи? — Она оглядела всех по очереди. — И — что там еще?.. Ночь пожирателей душ, поминки по солнцу, рассвет мертвецов… Мне показалось или все эти празднички называются малость жутковато?

— Конечно жутковато, — кивнул Рекс, его пугающая маска не дрогнула в ответ на поддразнивание Десс. — Взгляни на голые деревья за окнами, на серое небо, на сухую траву. Слово «Самайн» на кельтском языке означает «конец лета». Начало зимы. — Тут голос Рекса зазвучал хрипло, словно он провел несколько дней в пустыне без капли воды. — Умирание света, время, когда тепло превращается в холод…

Все на мгновение умолкли, даже Мелисса, похоже, слегка испугалась этого нового голоса Рекса. Джонатан услышал, как наверху что-то заскрипело. Значит, Мадлен все-таки дома. Но почему она прячется в мансарде?