Сбросив вызов, Эдвард швырнул телефон об пол от чего тот разлетелся на несколько частей.

– Сука! – прорычал капитан. – Да я, блядь, эти документы буду месяцами восстанавливать, Клепт тварь, сам же дел их куда-то!

Развернувшись, Эдвард нос к носу столкнулся с Беллой, которая незаметно для него подошла совсем близко сзади.

– Что… - в гневе начал Мейсен, и в тот же момент Белла внезапно потянулась к его губам и начала целовать. Эдвард замер. Свон вскоре отстранилась и посмотрела на него невозмутимым взглядом.

Эдвард выдохнул, чувствуя, как гнев сменяется удивлением.

– Что это было? – спросил он, чуть прищурив глаза.

– Попытка прекратить истерику, - промолвила Белла, сдерживая улыбку.

– Больше похоже на месть, - усмехнулся Мейсен. Затем вдруг его лицо стало серьезно-задумчивым.

– Черт, а это идея… - пробормотав себе под нос, Эдвард бросился к домашнему телефону и принялся набирать номер участка. Белла с интересом не спускала с него глаз.

– Алло, - промолвил Мейсен в трубку, - мистера Клепта, позовите, пожалуйста, это Мейсен… Алло? Мистер Клепт? Я тут подумал, Вы совершенно правы. Документы по моим делам – это моя ответственность, поэтому я возьмусь за их восстановление. Да и уходить я уже передумал. Так что работаем дальше. Кстати, как дела у Мери?.. Как она вообще?.. Мы немного повздорили, но я думаю принести ей свои извинения и возобновить отношения… И вообще, пора мне уже остепениться, семью создать… Уверен, если сделаю Мери предложение, она меня сразу же простит… Мистер Клепт, мы с Вами станет родственниками, правда здорово?!

Белла не слышала, что отвечали на том конце провода, но когда Эдвард положил трубку, то весело рассмеялся и промолвил:

– Пошли ужинать.

За ужином Эдвард рассказал о своем намерении уйти из полиции и о попытках шефа помешать ему в этом. На вопрос о Мери, Мейсен сказал, что это его бывшая подруга, с помощью которой он освободится от назойливого шефа.

Все так и произошло. Уже на следующий день Клепт сообщил Мейсену, что все документы нашлись и подписал рапорт об отставке.

Домой Эдвард вернулся в хорошем настроении и вручил Белле ее паспорт.

– Вау! Прямо как настоящий! – восторгалась Свон, рассматривая свой документ.

– Почему как? Он и есть настоящий, только сделан немного незаконным путем, - сообщил Эдвард.

– Спасибо тебе, - с благодарностью промолвила Белла.

– Зря благодаришь, - сказал Мейсен. Его лицо вдруг стало серьезным. – Я всегда выступал за справедливость, поэтому считаю, что ты должна также понести наказание, как и твои подруги.

– Что? – Белла растерянно уставилась на бывшего полицейского.

– Ты знаешь решение суда: полгода общественных работ и некоторые ограничения в свободе. Поэтому будет справедливо, если ты тоже понесешь такое же наказание.

Девушка смотрела на Эдварда, не понимая, к чему он ведет. Теперь, когда у нее есть паспорт гражданки США, и нет риска депортации в Италию, возможно, он хочет сдать ее в полицию?

– Коль уж я взял на себя ответственность за твою безопасность, - продолжал Мейсен, – придется мне проследить за тем, чтобы ты отбыла свое наказание. Будешь полгода исполнять общественные работы. Но так как я намерен в ближайшее время переехать жить в Канаду, тебе придется последовать за мной. Будешь делать ремонт в моем новом доме, готовить еду и убирать. Через полгода, если будешь вести себя хорошо, получишь свободу.

По мере того, как Эдвард говорил, губы Беллы расползались улыбке.

– Это не предложение, - с видимой строгостью промолвил Мейсен. – У тебя нет выбора. Ты должна понести наказание.

Белла с трудом убрала улыбку и, опустив голову, изображая покорность, промолвила:

– Придется повиноваться.

На просьбы Беллы связаться и увидеться с девчонками, Эдвард категорически возражал. Он обещал, что до отъезда за границу, подруги обязательно увидятся, а пока девушке запрещено было выходить из его квартиры. Все, что нужно было сделать Белле до отъезда, Эдвард взял на себя. По просьбе Свон и за ее счет, он погасил перед банком кредит за квартиру Эсми Эвенсон со всеми штрафами. Затем отвез Беллу на родину Джейкоба Блэка, где Свон принесла родителям друга свои соболезнования и оставила двести тысяч долларов.