Коль уж вы здесь жить будете, то законы наши знать должны.
– я забубнил монотонным голосом: - Дуэли у нас запрещены и приравниваются к умышленному убийству, а таковое карается смертью. За насилие над женщиной или ребёнком - смерть. За содомию - смерть. За казнокрадство, мздоимство и взятки - смерть. За воровство более одного рубля - смерть, за воровство до рубля - плети и изгнание с островов. За предательство - смерть. Это суду не подлежит, а только исполнению. За остальное, наказание назначает суд . Закон у нас един для всех. Я его нарушу - меня казнят, пейзанин нарушит - его казнят.

Пётр удивлённо посмотрел на меня и покачал головой:

– Круто!

В шесть часов мы смотали удочки и пошли готовиться к балу.

Бал начался в 8 вечера. Залы Гетерия были украшены гирляндами поздних осенних цветов и лазерной "метелицей". Вдоль стен бального зала были поставлены столики с напитками и лёгкими закусками. Вокруг них расставили лёгкие кресла и диваны.

Я собрал гостей и повёл их в Дом. Наши все были уже там. Стеклянные автоматические раздвижные двери привели московитов в шок. Сам Пётр раз пять подходил к этим дверям с разных сторон, наблюдая, как они сами собой открываются-закрываются, пока я не увлёк его в глубь здания. Наши дамочки причепурились, нанесли боевую раскраску и приготовились пленять мужиков. По помещениям носилась наша малышня из интерната, девчонки все с огромными бантами, в бальных платьицах и туфельках, мальчишки в кадетских мундирчиках и сапожках. Представлять наших кралечек царской свите и царю взялся сам Змей. Оленька сидела в кресле-каталке, как на троне, возле одного из столиков, в длинном тёмно-синем облегающем платье, но ослепительно светлая и невыносимо красивая. Всё-таки какая-то "порода" в ней чувствовалась и Владя к ней первой подвёл наших гостей.

Когда представление было закончено, на середину зала вышли четыре пары наших школят и чинно-благородно отшагали менуэт под Моцарта. А потом погас свет и под сводами зала зазвучал полонез Огинского и под его звуки в лучах световых пушек над полом поплыли Замок со своей Софьюшкой. Ни его протез, ни её "интересное положение" не помешали им слиться в танце. Строгий чёрный фрак Николая и что-то белоснежное воздушно-летящее на Софье, закрученные волнами музыки, заставили всех зрителей замереть.

Затем звучали другие мелодии, и каждый из нас шёл через весь зал к своей даме и лёгким поклоном приглашал её к танцу. Последними были мы с Зойкой. Танец у нас получился! В моих руках этот мотылёк, казалось, вообще не касался пола.

Сделали перерыв на десять минут, выпили по чуть-чуть, сняли с себя бальные наряды и переоделись в более простые и удобные одёжки. И Владя врубил рок-н-рол!

Вот тут мы все и оторвались по-полной... А потом был твист и прочие безобразия в виде танго, ламбады и т. д. Наши гости пухли и кончали.

Наконец, Оленька на правах хозяйки пригласила всех в обеденный зал к столам, отведать чего бог послал. Наши поварихи, под руководством "брата" Григория, Князя Советского (ну, жил он на улице Советской, когда-то), превзошли самих себя. На столе стояли такие вкусняшки!!!

Вечер закончился музыкальным лазерным шоу над задымлённой бухтой и фейерверком. Когда я вёл слегка покачивающегося Лексеича в его келью, он был глубоко-задумчивым.

Гл. 13. Жизнь продолжается.

"На зарядку! На зарядку! На зарядку, на зарядку... становись!"

Этот вопль из тревожной связи меня сбросил с кровати. А потом до боли знакомый, ещё из сопливого детства, голос приторно-убедительно возвестил:

– "Доброе утро! Дорогие товарищи! Надеюсь вы уже встали. Приступаем к утренней гимнастике..."

– СССуки! Я всего два часа, как лёг! Убью три раза!!!

Быстренько присел на унитаз ( все буянцы, даже мужики, на унитазах ссали только сидя) и галопом в форме "номер один" помчался на стадион. Недолгий разогрев, простейшие растяжки и мы по-взводно и по-ротно под вопли "сержантов" побежали кросс. Впереди "отпетые", следом "дружина", за ними наши "гетеры", а замыкали малята из школы. "Гости", поднятые аналогичными воплями из репродукторов, остохуенно наблюдали за нашими телодвижениями. Тока-тока рассветало, а мы как лоси на гоне неслись по горам - по долам...Босиком и тока в трусах-майках. Вот она "Нирванна и Куррортный" остров. Умер, как говорится, отмучился....

А на закуску заплыв через бухту (это в ноябре-то) и стрельба по реперам. Правда, девчонки и школяры от заплыва были освобождены, всё-таки вода в бухте уже была лишь 11 градусов Цельсия.

Как и ожидал, дежурным по монастырю был наш Эдюня, он и отыскал в наших комповских загашниках это окаменевшее дерьмо мамонтов, про зарядку. И устроил нам такую побудку. Извращенец!

Ладно, забудем пока до подходящих времён... Помылись, позавтракали... и начался обычный будничный день. Московитов поручил более узким "специалистам", а сам занялся "стратегией". Во-первых, снабдил наших гостей более удобной одёжкой и обувкой. А то эти комзолы-кафтаны-треуголки и тем более башмаки/борфорты, подбитые подковами и шпаги, окончательно изнахратят наши драгоценные паркеты и полированные мраморные полы-стены. Выдал всем по несколько комплектов нижнего белья (и тёплого зимнего, тож), полушерстяные спортивные костюмы фирмы "Адидас", носки, кросовки и носовые платки. Ну и зимнюю верхнюю одежду. Дальше будем их доукомплектовывать по мере надобности....

... Утром, после звонка в школе, сам Пётр, "минхерр"" и семеро московских бояр сидели за одними партами с первоклашками. Царь-батюшка делил парту со своим "наставником" Стёпкой. Как и впихнулся в неё, орясина? Девчата-учителки из Гетерия слегка запали, но наш Министр по Образованию - Юра очень быстро привёл их в чувство. Гости безропотно отсидели все пять уроков.

После обеда лично наблюдал, как Стёпка, обрядив Царя в наколенники, налокотники и шлем, гонял Его Величество по набережной бухты на одноколёсном велосипеде. Царя мне было немножко жалко. Стёпка "мужик" цельный, ядрённый!