– Держись, братишка, - подбадривает меня брат Эдди, давя на педаль газа.

Мы мчимся по улице, разгоняя по обочинам домашнюю живность. Эдди резко заворачивает за угол. Пикап опасно накреняется. Я судорожно хватаюсь за боковую ручку. Эдди тормозит и меня бросает на переднюю панель.

– Эй, полегче, дурак!
– ору я, растирая ушибленное предплечье.

– Давай, давай, пошевеливайся, - командует брат Эдди.

Мы припарковались у скобяной лавки дядюшки Калеба. Эдди устремляется к полкам, где лежат верёвочные бухты, мотки и упаковки разной толщины, прочности и типа. Существует два основных типа верёвки: плетёная и кручёная. У каждой из них свои преимущества. Кручёная прочнее, зато плетёная лучше защищена от механических повреждений и воздействия солнечного света. Впрочем, Эдди неважно, какую веревку брать, главное, чтобы она не порвалась, когда ему придётся выбивать из-под грязного ниггера подставку.

Дядюшка Калеб не обращает на нас никакого внимания. Он занят. Расстелив на прилавке кусок ткани, он чистит свой легендарный комплект «ремингтонов»: пара револьверов Special Tactic калибра .45 и винтовка «78 TRS», калибра .30 с антибликующим оптическим прицелом.

– Крепкого здоровьица, - приветствую я дядюшку Калеба.

– И тебе не хворать, сынок, - не отрываясь от чистки ствола отвечает дядюшка Калеб.

– Тридцать метров высококачественного особо прочного шнура, - вмешивается в завязывающуюся беседу брат Эдди, хлопая об прилавок выбранной упаковкой.
– Рассчитайте!

Дядюшка Калеб невозмутимо бьёт по клавишам кассового аппарата.

– Двенадцать долларов, девяносто девять центов, - говорит он, выбивая чек.

– Без сдачи, - брат Эдди кидает на прилавок тринадцать долларов мелочью.

– Премного благодарен, - дядюшка Калеб прячет честно заработанный на чай цент в кармашек для часов.
– Могу ли я быть ещё чем-нибудь вам полезен, молодые люди?

– Ещё как можете, дядюшка Калеб, - весело скалится брат Эдди.
– Не подскажете случаем, кто такой «ниггер»? И где нам его сыскать?

Дядюшка Калеб протирает ветошью «ремингтон».

– Знавал я одного ниггера, - после недолгого молчания важно говорит он.
– Правда, давно это было. Незадолго До Того, Как Всё Это Произошло. Жил в нашем городке кое-кто с похожей фамилией. Звали его Джеремайя. Джеремайя Ниггер.

– Видишь?
– тычет меня в бок Эдди.

– Вижу, - отвечаю я спокойно.
– Скажите, дядюшка Калеб, что с ним сталось потом, с этим Джеремайей Ниггером?

– Что с ним могло статься?
– произносит дядюшка Калеб.
– Да что угодно. Уехала семья Ниггеров примерно за месяц До Того, Как Всё Это Произошло. Продали дом, загрузили вещи и подались на восток. С тех пор о Ниггерах здесь никто и слыхом не слыхивал. Я так думаю, сгинули они. Многие в те дни пропадали бесследно. Вот и Ниггерам, скорее всего, так же не повезло. Хотя, всякое может быть... Могло статься, что и уцелели... А вы спросите у тётушки Мейлин, дом у неё был по соседству с домом Джеремайи.

– Спасибо, дядюшка Калеб, - благодарит брат Эдди, забирая верёвку.
– Едем, - обращается он ко мне, нетерпеливо дёргая за рукав.

– Куда?
– интересуюсь я.

– К тётушке Мейлин, - отвечает брат Эдди.

– Для чего?
– искренне удивляюсь я.
– Ниггера нам так и так не достать.

– Почём я знаю?
– глубокомысленно изрекает брат Эдди.
– Всякое начатое предприятие необходимо доводить до конца.

– Дурная голова ногам покоя не даёт, - ворчу я под нос, но достаточно громко, чтобы услышал Эдди.

– А по сопатке?
– грозится он.

– Болван, - отвечаю я.

Тётушка Мейлин встретила нас на пороге. После Того, Как Всё Изменилось многие обрели странные, загадочные, таинственные, сверхъестественные, необъяснимые, в подавляющем большинстве безобидные, но иногда леденящие кровь губительные способности. Тётушке Мейлин случайным образом выпал дар предвидения, а моему брату Эдди неоценимый талант усложнять всякую простую ситуацию.

– Заходите, мальчики, - сказала тётушка Мейлин, гостеприимно распахивая противомоскитную сетку.
– Располагайтесь на диване. Сейчас я угощу вас печеньем.

– Благодарствуйте, тётушка, мы не голодны, - сходу отказывается Эдди.

– Эдуард Бенсон Сайкс, - тётушка Мейлин грозит Эдди пальчиком, - вы испорченный улицей юноша...

– Проще говоря, лжец, - встреваю я.

– А вы невоспитанный молодой человек, - укоризненно выговаривает мне тётушка Мейлин.