Ворон заполошно захлопал крыльями. Герцог вмиг растерял все свое, Отцом слишком щедро отмеренное, любопытство. А ведьма опять решила помолчать.

– Может быть, вы, все же, присядете?
– поинтересовалась она, в конце концов?

Не знаю, дружочек, кого это удивило больше: юного красавца, таинственную даму или ворона. Но принц, отодвинув кресло от стола, действительно сел.

***

Молчание, нарушаемое лишь потрескиванием масляных светильников, да цокотом коготков ворона, затянулось. Нет, само по себе оно нисколько не противоречило ни царящей в комнате атмосфере таинственности, ни стилю ведущегося до этого момента разговора. Но, в целом, эта тишина действовала на герцога угнетающе.

Блондин повозился на своем сиденье, попеременно поглядывая то на ведьму, то на брата. На птицу он, к сожалению, посмотреть не мог, так как ворон оказался за их спинами. А от первых двух ответов, что делать дальше, красавец так и не получил. Дама, как ни в чем не бывало, безмятежно оглаживала свой шар. Дарин мрачно молчал, видимо, найдя на полу что-то стоящее его внимания. Потому что глаз он не поднимал.

Далан вздохнул и почесал кончик носа. Поерзал, растрепал пятерней челку и вздохнул еще раз. Повозился, дернул себя за мочку уха, почесал бровь, вздохнул. Приведение, неожиданно шагнувшее из стены, произвело бы на присутствующих гораздо большее впечатление.

И тогда герцог решился.

– Понимаете ли, уважаемая госпожа… - начал он.

Но договорить ему не дали. Дарин вдруг очнулся от своей задумчивости и крайне мрачно глянул на брата.

– Разве я просил о помощи?
– поинтересовался он в своей лучшей манере.

То есть так, что несчастный красавец моментально пожалел о не откушенном предусмотрительно языке. И поклялся больше никогда не лезть вперед принца. Впрочем, такие клятвы для него стали почти привычными.

– Ваше высочество, я могу находиться в столь блестящем обществе хоть сутки напролет, - неожиданно жеманным голосом первой красавицы двора вступилась за блондина ведьма.
– Но ночь не бесконечна. А ворожить я могу только при Луне.

– Да, нас предупреждали, - неохотно отозвался принц.
– Мне необходимо разыскать ребенка. Что для этого вам может потребоваться?

Герцог, нервно теребящий собственное ухо, дернул его так, что едва не оторвал. Вопрос брата не ассоциировался у него не с понятием конспирации, ни с тем, что они, вроде как, искали повитуху. Ну, или ее сына. Блондин счел, что ведьма сумела поразить Дарина так, что ему мозги отказали. А, может, и порчу какую наслала. Кто этих чудодеев разберет?

Но и возражать принцу, особенно когда он находился в таком настроении, было опасно. Поэтому блондин не нашел ничего умнее, как только отодвинуться подальше вместе со своим креслом и от брата, и от стола. Маневр ему удался, хотя ножки мебели проехались по полу с ушераздирающим скрежетом, а ворон обматерил со своего насеста неуклюжего герцога, который чуть не сшиб птичью подставку.

Ни ведьма, ни Его Высочество, занятые созерцанием друг друга, на демарш красавца не обратили ни малейшего внимания.

Несчастный блондин даже за руку себя ущипнул, дабы убедиться в собственном существовании. Получилось весьма больно. Поэтому юному красавчику не осталось ничего другого, кроме как скучать и ждать, пока остальные наиграются в «гляделки».

– Интересно, если я скажу, что мне нужен труп младенца, умершего не своей смертью, и кровь пяти девственниц, что вы ответите?

– Что вы заговариваете мне зубы, - ответил принц, кажется, пытаясь проделать взглядом в ведьме дырку.

– Почему-то я так и подумала, - не без сожаления ответила таинственная дама.
– Хотя было бы забавно понаблюдать, как вы выполняете подобные условия.

– Подобные условия я обычно выполняю молча. Без молитв, песнопений и прочего выражения эмоций, - заверил ее Дарин, явно начиная раздражаться.

– И это я предвидела. Мне нужна вещь, которая близко соприкасалась с родителем ребенка. Желательно с матерью. У нее с дитя связь сильнее. Было бы неплохо получить клок волос, кровь, слюну или мочу этой женщины.

Замученный герцог брезгливо икнул, прикрывая рот рукой, чтобы обед не вздумал от него удрать. И с грустью вспомнил, что он сегодня вообще не обедал. И не ужинал.

– Но можно обойтись украшением, которое она долго носила. Или нижним бельем.

Его Высочество ничего не ответил, снова разглядывая пол. Но теперь его мрачность носила чуть другую окраску. Далан готов был спорить, что его брат в данный момент что-то очень тщательно обдумывал. Точнее, даже на что-то решался. И, судя по недовольному, вскользь брошенному взгляду, мешало ему решиться именно присутствие младшенького.

Под белокурыми локонами герцога зароились нехорошие подозрения. Вряд ли принц, при всей его эксцентричности, мог носить с собой части Лареллы. В крайнем случае - голову или сердце горячо любимой супруги в изящном ларце. Но, насколько красавчик знал, Ее Высочество, находясь в добром здравии, возносила молитвы Матери.

Украшений, которые бы принцесса носила постоянно, Далан на ней тоже не приметил. И тут неопределенные, не оформившиеся мысли герцога обрели вполне устойчивый образ страшной догадки. Представив, как его мрачный брат вытаскивает из-за пазухи корсет, а то и панталоны дражайшей супруги, бедный красавчик едва не скончался.