– Нет... Сегодня нет.

– Тогда - не надо.

– Ну я же!..

– Тебе не надо, - повторил он настойчиво, и девочка покорно кивнула:

– Хорошо. Не буду...

– А я вот, пожалуй...

– Вам тоже не надо!

'Умница девочка', подумал Гарсия, а она начала расстегивать пуговицы его рубашки, снизу вверх. Заглянула в глаза с той самой смесью невинности и порочности, которая так его возбудила.

Рубашка упала на пол, и Гарсия подхватил девочку и перенес ее на кровать.

– Мы ведь никуда не спешим?
– уточнил он.

– Папа будет ждать сколько надо...

Гарсия кивнул, избавляя девочку от ее скудной одежонки. Трусики уже были влажные. Он уложил девочку на живот, погладил плечи, провел ладонями по спине, осторожно сжал ягодицы и коснулся губами копчика.

Июль двигалась, закрыв глаза и опускаясь все ниже, вбирая его в себя. Гарсия лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другой придерживая девочку за талию, и любовался ее сосредоточенной мордашкой. Понять, нравится ей или нет, было сложно. Обычно он вообще не задавался такими вопросами, но тут...

Девочка вцепилась левой рукой в его бедро и застонала, вогнав коготки в кожу.

– Подожди меня, малышка, - усмехнулся Гарсия.

Она послушно кивнула, закусив губу, и быстрее задвигалась вверх-вниз, глубоко дыша.

Наконец, он излился в нее, и девочка, вскрикнув, опустилась вниз и замерла.

– Все...

Она приподнялась, выпуская мужчину из себя, наклонилась вперед - и в ее губы ткнулось что-то холодное и твердое. Июль отшатнулась назад и открыла глаза.

– Тише-тише, - сказал Гарсия; в левой руке он держал резак - на тот случай, если девочка все-таки решится напасть на него.
– Сиди смирно, хорошо? Мне и впрямь понравилось, и я бы с удовольствием повторил бы еще разок-другой, но... Я, знаешь ли, предпочитаю живых девочек. Сядь.

– Я... испачкаю постель...

– Не страшно. Сядь.

Июль послушно уселась на краешке кровати, изо всех сил сжимая ягодицы. Гарсия ласково похлопал ее по попке.

– Ну, может быть, ты расскажешь, зачем все это?

– Что? Я просто... Вы мне и правда понравились, а не вы, так другой...

– Это приятно, конечно, но я не об этом, - Гарсия потер грудь слева; сердце снова забилось сильнее.
– Я о том, зачем ты убиваешь людей.

Девочка вздрогнула и уставилась на него, стиснув зубы.

– Ты не можешь знать...

– Могу. Теперь - могу. Несколько моих друзей, из тех, что питают слабость к маленьким послушным девочкам, погибли после того, как отправились искать предметы своей, хм, страсти в этом районе. Так все-таки - зачем?

– Слишком много людей, - тихо сказала Июль.
– Надо им помочь.

– Вон оно что, - Гарсия поморщился.
– Помочь, значит... И как?

Девочка подняла левую руку, сжала-разжала кулачок. Слабо улыбнулась:

– Если вонзить в них ногти достаточно глубоко, они умирают сами...

Гарсия бросил взгляд на царапины на своем бедре.

– Этого достаточно?
– спросил он.

Она оглянулась, кивнула:

– Ага, - и погладила его ногу.

Луч резака полоснул девочку по плечу, отделяя ее руку и сразу прижигая линию среза.

Июль расширившимися от ужаса глазами смотрела на обрубок. Потом перевела взгляд на мужчину. Его голова бессильно откинулась на подушку.

А потом к девочке пришла боль.

Июль, всхлипывая, разорвала рубашку мужчины и перетянула то, что осталось от руки, так крепко, как могла. В целом это было бесполезно, крови почти не было. Но девочка чувствовала: стоит сейчас остановиться - и она потеряет сознание.

Нельзя. Сначала надо предупредить отца.

Июль кое-как оделась, достала из сумочки комм, набрала номер отца и прижала аппаратик к уху, всовывая ноги в ботинки.

Отец не отзывался долго. Июль уже успела подергать ручку двери, вспомнить про ключ, найти его в кармане куртки убитого, надеть куртку на себя, сбегать в комнату за 'резаком' - а ответа все не было.

Сбросила звонок, перезвонила, попутно отпирая дверь и выходя из квартиры. Одной руки на все не хватало. Июль даже подумала, не вернуться ли за отрубленной...

– Да? Я... слушаю...

– Папа?

Она опустилась на колени поднять оброненный ключ.

– Июль, ты... Что с тобой? Ты где?
– Потом спохватился: - Ты уже возвращаешься?

– Пап, я...

Что-то в голосе отца было не так.

– Ты где, Июль? Все в порядке?

– Я... да...Да, па, со мной все... в порядке... Я скоро приду, - сказала она и отключила коммуникатор.

Отец все знал. Июль поднялась и, пошатываясь, побрела к лифтам. Его наверняка взяли, и он даже не попытался ее предупредить. Слез не было. Июль прислонилась спиной к стене, слушая гул лифта. Потом вдруг дернулась и сбежала на лестничную площадку черного хода. Прижалась ухом к двери.