Шрифт:
Негр, разговаривающий со своим незримым собеседником при помощи барабанного языка.
Среди ночной тиши ухо путешественника по внутренней Африке часто ловит звуки этой барабанной речи, несущиеся с разных сторон то частой отрывистой дробью, то тягучими ударами. Таким «телеграфом» кроме негров пользуются еще многие океанийцы, а также и некоторые краснокожие.
Из самого жалкого материала дикарь может приготовить превосходные вещи: мельчайшие кусочки плавучего дерева превращаются под рукой эскимоса в совершенное охотничье орудие, а скорлупа кокосового ореха под резцом полинезийца — в роскошный сосуд. Так и из скудного запаса слов, вошедших в его бедный язык, дикарь умеет сплетать настоящие цветы поэзии и красноречия.
Песня, можно сказать, никогда не сходит с уст дикаря. И как в своем хозяйстве он привык пользоваться самодельными предметами, так и слова и мотив песенки каждый дикарь придумывает собственные.
Один английский путешественник говорит:
«Для австралийца песни то же, что для нашего матроса щепотка нюхательного табаку. Если он сердится— он поет; доволен— поет; голоден — поет; и, конечно, особенно весело поет, когда напьется „огненной водой“ до опьянения».
Песни этих дикарей, на живую нитку сшитые, очень незатейливы и показывают нам, что высокий дар поэтического творчества дался людям не сразу. Послушайте для примера несколько песен диких австралийцев.
Возвращаясь с удачной охоты, племя затягивает что-то вроде победного марша, «Нарриньери идут», — вещает их песнь.
Нарриньери идут. Сейчас они придут. Все несут кенгуру И идут быстро. Нарриньери идут.Вернувшись усталый домой, австралиец поет:
Теперь я утомился. Через всю Иерну сюда Дорога бесконечно длинна.А после сытного обеда он в песне вспоминает впечатления прошедшего дня:
Кенгуру бежал быстро, А я еще быстрей. Кенгуру был жирен, А я его съел. Кенгуру, кенгуру!В песне он высказывает и свои наивные мечты:
Горох, который едят белые, Охотно бы я поел. Охотно бы я поел.Своим воинственным чувствам австралиец тоже дает исход в песне. Собираясь в битву, он поет заодно со своими товарищами:
Колите врага в лоб, Колите его в грудь, Колите его в печень…— и т. д.
В большом ходу у австралийцев и насмешливые стишки. Однажды европейцу довелось слышать такую песенку, сложенную тут же австралийцем про своего длинноногого собрата.
Вот так нога, Вот так нога, У тебя ноги, как у кенгуру!Когда дикари собираются вместе для танца или для работы, у них складываются хоровые песни. То один, то другой из них, — или же какой-нибудь испытанный запевала, — поет придуманную им фразу, а хор подхватывает припев.
При таком хоровом пении всякая работа идет дружнее и лучше ладится, и поэтому рабочие песенки распространены повсюду среди дикарей; их поют и при плетении цыновок, и при размоле муки, и при гребле, и при всякой другой ручной работе.
Негр певец.
Первоначально эти песни имели мало смысла и состояли больше из ничего незначущих восклицаний. Потом в них стали влагать больше содержания и излагать в песне какое-нибудь происшествие дня или вплетать в нее какую-либо шутку.
Один английский путешественник рассказывает о негритянке, оказавшей ему в крайней нужде радушный прием. Она велела своим девушкам дать ему подкрепиться и устроить ему постель, а когда это было сделано, посадила их опять за пряжу хлопка. И сквозь сон путешественник долго еще слышал, как девушки пряли, облегчая себе работу хоровым пением. Одна песня была, очевидно, тут же сложена, ибо в ней говорилось про пришедшего бедного «белого человека». Ее мелодия звучала нежно и жалобно, а смысл ее был таков:
Ветры шумели, падал дождь, Бедный белый человек, такой усталый и слабый, Сел под сенью нашего дерева! У него нет жены, которая бы намолола для него зерна, Нет матери, которая наполнила бы ему чашку молоком.Так запевал один голос, а остальные подхватывали затем хором:
О, окажите милосердие белому человеку, Ни жена ни мать не заботятся о бедном.Чем содержательнее становилась хоровая песнь дикаря, тем больше выделялись среди прочих искусные запевалы, умевшие сложить на всякий случай складную песню. Так появляются у дикарей особенные «певцы», поэты. Они слагают песни уже не только для себя, а для всего племени. Они учатся друг у друга, перенимая удачные выражения и красивые мелодии, совершенствуются в умении подбирать звучный стих, меткое слово и картинное сравнение. И тогда поэтическое творчество становится особым занятием среди прочих, которому посвящают себя немногие избранники.