Над розовеющим горизонтом медленно поднималось сияющее солнце, озаряя теплыми лучами благодатный край. С обеих сторон от дороги простирались обширные плоские поля со скошенной травой и стогами сена, пересеченные узкими каналами и кое-где прерываемыми редкими купами деревьев. Вдалеке виднелся одиноко стоящий причудливый силуэт ветряной мельницы и теснившиеся по соседству одноэтажные домики арендаторов.

Каталина жадно вдыхала просоленный воздух, приносимый с побережья морским ветром, и нетерпеливо понукала резвую кобылку. Ясное сентябрьское утро предвещало знойный день. Дези, бесцельно простоявшая в стойле всю последнюю неделю, пока ее больное копыто шло на поправку, изрядно истосковалась по приволью, и сейчас неслась по дороге веселым аллюром, оставляя за собой клубы сухой пыли и песка.

Около полудня показался зубчатый шпиль старой часовни семьи де Вилья. Жара к этому времени стала невыносимой. Каталина въехала во двор поместья дона Фелипе и, бросив повод подбежавшему мальчишке, нетерпеливо вытерла капельки пота со лба и висков:

— Сеньор Марсело дома?

Молодой паренек ловко подхватил поводья и, неуклюже поклонившись, широко улыбнулся, показывая два ряда ровных зубов:

— Конечно, сеньорита Каталина. Он ждет вас. Прошу в дом.

Каталина легко соскользнула с седла и вбежала по лестнице, мимоходом отметив великолепного вороного жеребца со смоляной блестящей гривой и хвостом, мирно пощипывающего травку возле крыльца. Наверное, кто-то приехал навестить старого сеньора, подумала она и решила, что у нее есть еще время заглянуть на кухню и утолить жажду прежде, чем встретится с Марсело и его отцом.

В коридоре, куда слабо проникали лучики света, а из-за строгой экономии не горело ни одной свечи, стояла полутьма и приятная прохлада. Пока глаза привыкали к сумраку, девушка быстро приводила себя в порядок. Она поправила съехавшую на бок кружевную мантилью, одернула дорожную блузу из легкой хлопчатобумажной ткани, доходившую до пояса и сзади завязывающуюся на кокетливый бант, и, расправив складки на широкой красной юбке, уже готова была направиться на кухню, как взгляд ее внезапно упал на странного незнакомца в широкополой шляпе.

Высокий, под два метра роста, не по погоде закутанный в серый длинный плащ, наглухо застегнутый у горла, он не вызвал в ней такого сильного потрясения, как плотно прилегающая к его лицу безликая застывшая маска. Каталина в страхе попятилась назад, и моментально запаниковав, суетливо заметалась по узкому коридору.

— Прошу прощения, сеньорита, что стал причиной вашего невольного замешательства, — глубокий низкий голос звучал устало и обыденно. — Не стоит меня пугаться, я уже ухожу.

Каталина, устыдившись своих скверных манер и четко осознав, что перед ней стоит человек, а не призрак, воображенный ее воспаленным мозгом, через силу попыталась улыбнуться. Только ее улыбка, обычно такая теплая и искренняя, способная растопить даже лед в заснеженных горных озерах, на этот раз вышла неестественной.

Не дождавшись никакого ответа, таинственный незнакомец ушел, лишь плащ мелькнул в проеме дверей, а в воздухе остался витать аромат сандалового масла. На какое-то время Каталина, словно онемела, приросла к полу, не могла ни двигаться, ни говорить.

Из безмолвного оцепенения ее вывел голос Марсело, так кстати появившийся на пороге библиотеки.

— Каталина, ты давно пришла? — белые зубы сверкнули в полумраке дома, а в серых глазах заплясали озорные огоньки.

Она будто очнулась ото сна.

— Н-нет.

Молодой человек бросил на нее удивленный взгляд.

— Я тебя ждал. Пойдем, увидишься с отцом. Он будет рад.

— Да-да, конечно, за тем я и приехала.

Он протянул ей руку, и они поднялись на второй этаж, в спальню, где отдыхал дон Фелипе. Минуя цепь комнат и дверных проемов, молодые люди скоро оказались перед большой дубовой дверью, видавшей лучшие времена. Тусклая, с почерневшей резьбой и потертой эмалью, однако с четко выгравированным фамильным вензелем, напоминавшим о былом величии семьи де Вилья, дверь выглядела вполне добротно, хотя и несколько старомодно. Марсело взялся за ручку из потемневшей латуни и обернулся к Каталине.

— Отец очень плох, поэтому ничему не удивляйся, — предупредил он, грустно качая головой.

Он распахнул дверь, и Каталина увидела скромную и даже аскетичную обстановку, в которой пребывал престарелый глава некогда известнейшего в Андалусии семейства, обладавшего значительными привилегиями и пользовавшийся немалым уважением при дворе и в обществе. Теперь же ничто не говорило о его былом положении и богатстве. Маленький хилый старичок, лежавший на серых, застиранных до дыр простынях под тонким заштопанным одеялом, уже не мог напоминать прежнего, облаченного властью и могуществом, испанского гранда.

— Отец, к тебе гостья.

Сеньор де Вилья с трудом приоткрыл глаза, давно утратившие живой блеск.

— Марсело, это ты? — спросил он сипло.

Каталина поразилась синеватой бледности его кожи и заострившимся чертам лица. Былая сила и решимость уступили место старческой немощи и дряхлости. Всем в Гранаде была известна запутанная и полная драматических событий история дона Фелипе де Вилья. Когда-то знатнейший гранд Андалусии, собрав свое огромное состояние, погрузил его на корабли и отправил покорять Новый Свет. Шли месяцы, но никаких известий о капитанах пяти судов не приходило, и вот по прошествии года неутешительные новости все же достигли берегов Испании. Из достоверных источников выяснилось, что все корабли потерпели крушение, так и не доплыв до заветных берегов. Скверная весть сломила славного сеньора де Вилья. Он замкнулся в себе, прекратил общение с друзьями и забросил дела, постепенно приходя в глубочайшее уныние, в конце концов, истощившие его силы и приковавшее к постели.