Однако сразу после этих разумных мыслей Альберт Артурович поднял со столика телефон и выпрямил его половинки.

Взрыва не последовало. Лишь на ярком табло трубки горел значок полученного сообщения.

«Ерунда какая-то», – подумал Кайнаков и распечатал послание.

«Pozvoni s etoy trubki Kryazhinu 999-77-63».

Альберт Артурович прочитал сообщение четырежды. Не найдя почвы для размышлений, он с трубкой в руке вернулся в спальню.

– Геля, среди наших знакомых есть человек по фамилии Кру-аз-хин?

– Это не тот желтомордый, которому ты продал в Пекин полторы тысячи тонн угля? – простонала, пряча лицо под подушку, Ангелина Викторовна.

Похитители велели час после разговора сидеть дома, гостей не принимать и не звонить властям под угрозой смерти сына. Потом вдруг требование изменили, видимо, уверенные в том, что без ментов все равно не обойдется. Поэтому просто приказали исполнять в точности все, что будет велено. При любой попытке отца посвятить в события правоохранительные органы сына ждет смерть. Квартира находится под наблюдением, телефоны на прослушивании. Странные эти похитители, совершенно неадекватные. Либо крутые профессионалы, но не без искорки в голове, либо, наоборот, полные дилетанты, с коими, как известно, властям бороться еще тяжелее.

Кайнаков подумал. Из дома он не выходит. Охранникам внизу приказал не впускать в его квартиру никого ни при каких обстоятельствах. Найденный телефон не принадлежит ни Кайнакову, ни кому-либо еще из его окружения, и потом, Альберт Артурович просто уверен в том, что Круазхин – не мент.

Еще не понимая, что в его руках находится свободное от контроля средство связи, президент корпорации набрал указанный в сообщении номер. В конце концов, час миновал, и теперь можно делать все, что угодно, кроме разговоров с ментами.

– Алло, – сказал Альберт Артурович. – Я господина Круазхина могу услышать?

– Значит, вы все-таки допили бутылку, Кайнаков? – после небольшой паузы услышал Альберт Артурович.

– Иван Дмитриевич… – не то восхищенно, не то радостно прошептал президент. – Вы забыли в моей прихожей свой телефон. Я обязательно верну его вам…

– Послушайте, Кайнаков, если в вашей голове осталась хоть капля разума, слушайте меня молча, пока я не задам вам вопрос. Я специально оставил вам свой телефон, потому что при сложившихся обстоятельствах это единственный способ для вас связаться со мной и хоть чем-то помочь своему сыну.

Альберт Артурович кивнул головой. Необычный ход, он согласен. Такими ходами умные люди зарабатывают миллионы. Что дальше?

– Для вас поставили какие-то специальные условия?

– Никаких специальных условий, – затараторил Кайнаков, вытирая со лба неизвестно откуда взявшийся пот. – Мне велено к восьми вечера завтрашнего дня подготовить документы для отправки в Германию первых тридцати тысяч тонн угля. В дальнейшем мне перезвонят и сообщат новые инструкции.

– И это вам говорили в течение восемнадцати минут?

Кайнаков онемел, впрочем, всего лишь на мгновение.

– Вы тоже меня прослушиваете?

– Нет, это я наугад сказал, – сказал Кряжин. – Так что вам говорили еще?

«Страшный человек, – подумал президент. – И чем дальше, тем он страшнее». Вместе с этой мыслью Альберт Артурович стал чувствовать, что раздражение к этому человеку уходит, и его место занимает невольное уважение.

– Меня предупреждали о недопустимости вмешивать в историю органы, о последствиях, которые наступят в результате ослушания, и, вместе с тем, они приказывали оставаться дома и не впускать гостей… Геля, я тебя умоляю!.. – и, уже тише, для себя: – Микро-теща, мать твою…

– Что там у вас происходит? – поинтересовался следователь.

– Жена… словом… Переживает сильно. У нее психоз. Истерика.

И сам едва не впал в нее. Сразу после того, как Кряжин сообщил дополнительные инструкции, он отключился от связи.

– Да они что, сволочи, сговорились?! – взревел Кайнаков. – Геля, заткнись!.. Одни инструкции, как лаборанту в прозекторской!..

До того как стать угольным магнатом, Альберт Артурович работал младшим научным сотрудником в НИИ плазмы, потом санитаром в морге, а три последних года до начала своего «олигархствования» принимал лом цветных металлов. Потом еще три года копил по крохам, собирал и анализировал информацию, брал кредиты, скупал убыточные предприятия по частям. И в это же время появился Колька, которого сегодня похитили какие-то подонки. А пять последних золотых лет прошли так быстро, что он их даже не заметил. И сейчас великий и сказочно богатый Альберт Кайнаков сидит в собственной гостиной с пустым стаканом в руке и ждет инструкций от отмороженных бандитов и убогого умом следователя Генеральной прокуратуры. Прекрасное завершение многообещающей карьеры. Завершение, потому что президент не понимал, как будет жить дальше, если Коля не вернется в семью.

Допив чай, Кряжин поставил чашку на стол и за шнур подтянул телефон.

Смагин, потребовав от следователя звонков каждый час, ушел, в кабинете оставались Саланцев, Торопов и спец из отдела «Р». Последнему было совершенно безразлично, где проводить время. Начальство сказало: «В полное распоряжение старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжина». И с этого момента он будет с Кряжиным, пока не поступит прямо противоположная по смыслу команда. Войдя в Pentium хозяина, он с выставленным перед собой стволом сорок третьего калибра гонял по монитору виртуальных монстров.