— Н-да, и, наверное, от этого не спасёт никакой поцелуй принцессы, — пробормотал я, вспомнив одну из историй Саске.

— Процесс обратим, пока в тебе есть хотя бы немного твоей энергии, — поспешил успокоить меня Фукасаку. — Но если не успеть, то ты останешься жабой до конца своих дней.

— Когда я упомянул о смерти, я имел в виду твою жизнь в облике человека — «перевёл» Гамакичи.

Что ж, вот и начались мои тренировки на горе Мёбоку…

Часть 3. Глава 17. Режим сэннина.

— Выглядишь не таким побитым, как раньше, — заметил Джуго на ужине.

«Бабка-жабка» Шима радостно подложила мне в тарелку запеченных улиток, мыча про себя какой-то мотивчик.

— Кушайте, мальчики, набирайтесь сил. Мы с па вас совсем загоняли, — хихикнула она.

— Очень вкусно сегодня, Шима-сан, — поблагодарил Джуго, получая свою добавку.

Шима зарумянилась и поправила свои фиолетовые кудри на макушке.

— Ой, да ладно, Джуго-тян, ты меня совсем смущаешь…

— Я научился чувствовать природную энергию, так что Фукасаку-сан прекратил меня дубасить, — покосившись на учителя, поглощённого стряпнёй жены, ответил я.

— Так быстро?! — похвалила меня Шима. — Всего неделя прошла с начала тренировок. Обычно сэн-чакру начинают чувствовать спустя не один месяц…

— Некогда мне рассусоливать, — широко улыбнулся я нашей хозяйке. — Возможно, что скоро будет нападение на Коноху.

— Ох, беда-то какая… — покряхтела бабка. — Ну, ничего, думаю, что к концу месяца мы сможем закончить с Джуго и отправим его во внешний мир с жабой-гонцом, который там останется, чтобы держать нас в курсе о делах Конохи.

— А что, разве Джуго за месяц закончит тренировки? — удивился я.

Шима хихикнула.

— Мы же не делаем из него сэннина, это вообще только единицам доступно, и у таких людей должен быть очень и очень большой резерв чакры, а не то природная энергия поглотит в доли секунды, и «ква» сказать не успеешь. Просто особенность Джуго очень похожа на природную чакру, и я учу его её балансу и контролю методами искусства отшельников.

— Это примерно то, чего ты достиг за эту неделю, — «перевёл» для меня Фукасаку.

Джуго посмотрел на меня с уважением.

* * *

— Напитай себя сэн-чакрой и подними эту статую, Наруто, — распорядился Фукасаку-сан, показывая на ту каменную жабу, что он поднимал в качестве «демонстрации» возможностей природной чакры.

Поднять я её поднял, но поставил как-то не очень ловко, и она упала, выполнив «принцип домино», — уронила за собой все ряды каменных жаб. А их было дохрена! Половина «Долины обучения» состояла из этих «скульптур» неудавшихся учеников, которые до того «навпитывали» в себя чакру, что окаменели.

— Что ж, молодец, — ехидно похвалил меня Фукасаку. — Всю следующую неделю будешь заниматься тем, что поставишь своих предшественников, как они стояли.

* * *

— Ну, давай, Джуго, до встречи в Конохе, всем приветы от меня передавай, — попрощался я с рыжим здоровяком после того, как Шима-сан объявила, что его тренировка и обучение закончились.

— Хорошо, — кивнул Джуго. — Удачи и тебе, Наруто!

Шима запечатала его в жабу-гонца и отправила её в Коноху. Там, думаю, прошло пять-шесть дней всего. Удобна вот такая разница во времени, ничего не скажешь.

В доме Фукасаку я нашёл первую книгу Джирайи. И почему Извращенец перешёл с нормальной литературы на какие-то замороченные историйки про любовь, чувства и всякие извращения?

— Возьми этот экземпляр себе, у меня есть ещё, — увидев книгу в моих руках, сказал Фукасаку-сан. — В этой книге все надежды и видение мира Джирайи-куна, надеюсь, ты, как его ученик, воплотишь это в реальность.