Этого момента Ремизов ждал долгих три дня. Причин тому было три. Во-первых, еще чувствовалась боль в руке. А это значит, что в самый ответственный момент она может дрогнуть и подвести. А это не тот случай, где можно пару раз ошибиться, плюнуть и начать все сначала. Во-вторых, он лишь прошлой ночью окончательно решил для себя, что именно нужно делать. И, наконец, в-третьих, подходили к концу деньги, а это означало, что вскоре он будет лишен возможности свободно перемещаться по Москве и делать то, что считает нужным. Человек, встретившийся милицейскому патрулю на Арбате или Тверской в два часа ночи или задержанный в момент облавы на каком-нибудь пятаке, – лучшая находка. Будет очень мило, если при нем еще будет обнаружено оружие.

Наступил момент, когда нужно было срочно решать все наболевшие вопросы в Москве и уезжать в Мрянск. Там он будет вне опасности. Во всяком случае, в опасности меньшей, нежели в столице! В отсутствие Лисса и Беса – а он их уже вычеркнул из списка живых – он очень быстро найдет общий язык с братвой. В Мрянске его побаивались – Комик это знал. Это будет хорошим подспорьем в становлении себя как авторитета, безжалостного и скорого на расправу. Могут, конечно, и самому лоб зеленкой помазать, однако кто не рискует, тот не ходит в лес за дровами.

Как его могут привязать к убийству в ментовской гостинице судьи Феклистова? Да никак! Убивал Лисс, а он лишь искал документы, которые из-за нехватки времени не смог найти Михаил Юльевич. На его плечах лежала лишь подстраховка. Если возникнут непредвиденные проблемы, он, человек в форме охранника гостиницы, легко сможет затереть все шероховатости или следы, оставленные в номере Феклистова. Пока вызовут ментов, пока те приедут… Времени много. Однако Лисс умудрился не найти нужных ему документов, и эта задача легла на плечи Ремизова. Когда же и это оказалось безрезультатным, его обвинили в хитрости и хотели уничтожить. Кто-то за это должен ответить?

Ремизов прибыл на Рублевское шоссе еще до рассвета. Болтаться среди этих особняков было бы неразумно, поэтому он быстро вычислил ближайший по расположению пустой дом к дому двадцать восьмому и стал ждать.

Дом был пуст. Сигнализации или собаки, слава богу, не было. Дом только что принят хозяином и еще даже не отдан строительной бригаде под самоотделку. Первые люди в этом строении появятся в конце марта, когда можно будет без опаски мазать на стены штукатурку и приделывать мраморные балясины на витую каменную лестницу.

Комик поднялся по лестнице и подошел к окну, выходящему в сторону особняка Лисса. Во дворе стоял вражеский «Альфа-Ромео» ярко-красного цвета и темно-синий джип «Шевроле Блайзер» лиссовской братвы. Охранники хреновы. Менее всего Ремизова сейчас беспокоила охрана мрянского злодея. Этих двухметровых жлобов, со лбами, высотой в два пальца, он перестрелял бы за несколько секунд из одного ствола.

Он уже направился было к лестнице, чтобы спуститься и начать действовать, как его внимание приковали двое незнакомцев, мало подходящих внешностью под окружающую местность. Два типа в кожаных пуховиках, вооруженные папками. На сантехников из ЖЭКа они не смахивали, налоговая полиция приезжает в такие дома в окружении своры бугаев в масках…

Менты? Сразу вспомнился разговор водителя «девятки» с гаишниками ранним утром. Обнаруженные трупы в районе Рублевского шоссе, поиск «Угольного дельца». Как бы не опоздать с возмездием…

Ремизов поморщился, задев больную руку. «Что-то маловато для ареста Михаила Юльевича…»

Калитка в воротах дома приоткрылась, и в проем высунулась бритая голова знакомого Комику охранника Лисса по кличке Кабан. Это горделивое прозвище он получил за совсем не горделивую особенность – оттопыренные, заостренные вверху уши. Когда Кабан пытался что-то понять, а он всегда этот процесс переносил с невероятным трудом, он шевелил ушами и морщил нос. Вот и сейчас Кабан читал записи в удостоверениях прибывших столько времени, сколько хватило бы пятикласснику для прочтения главы из «Трех мушкетеров».

– Менты, менты… – проговорил Ремизов, недоумевая. – Только по какой причине?

Вероятность прибытия органов правопорядка по факту случившегося в гостинице «Комета» Ремизов отвергал. В этом случае приехал бы взвод «Альфы» или весь московский СОБР. Скорее плановый обход территории на предмет изучения владения жильцами информации о двоих замученных мужиках. Интересно, куда Чирья и Боль выбросили? На помойку? Где люди мешки из-под пылесосов вытряхивают?

Когда прибывшие вошли во двор и за ними захлопнулась калитка, Комик почувствовал легкий холодок в руках. Никакого волнения – лишь этот, бередящий душу холодок в ладонях. Значит, пришла пора действовать. В победе Ремизов был уверен. Лисс его не ждет, значит, беззащитен.

Спустившись вниз, Комик перезарядил пистолет, положил в боковой карман дубленки запасные магазины и с яростью растер ладони.

Уже на улице, скрываясь за крыльцом, Ремизов выкурил подряд две сигареты. Менты все еще не выходили из дома. А ему обязательно нужно дождаться их убытия. Лить кровь стражей порядка в планы Ремизова не входило. Все должно выглядеть как банальная блатная разборка. Не поделился мрянский торгаш углем с московскими концессионерами.

Однако далее стали происходить невероятные события. Отбросив сигарету, Комик напрягал слух и слушал, как почти одновременно взревели двигатели машин внутри двора.