– Не могу поверить, что ты привез меня в отель, – ахаю я. – Это твоя версия смотреть Netflix и зависать? Знаешь ли, это не круто, Сойер. Не круто. – Я действительно сейчас возмущена и машу руками во время своей речи. – Отель? Ты один из этих странных миллиардеров, которые не могут даже привезти женщину к себе домой? Ты же сказал, что мы пойдем на свидание. – Я заканчиваю фырканьем, роняя руки себе на колени.

Твой ход, Соейр.

Он паркуется и выключает двигатель, а затем поворачивается ко мне, закидывая руку за мой подголовник. Парень наклоняется вперед, и наши взгляды встречаются за секунду до того, как Сойер отвечает.

– Я живу здесь, – говорит он с абсолютно спокойным выражением лица. – Не в отеле, это было бы… – он выдерживает паузу, вспоминая мою формулировку, – по-миллиардерски странно для меня. Я живу в жилой башне. В кондоминиуме, а не в гостиничном номере.

О.

– А еще я просто паркуюсь. Мы пойдем в Парк Любви. В паре кварталов, – он указывает мне за плечо, – отсюда.

Вот же дерьмо. Я постукиваю пальцем по подбородку, пытаясь придумать, как выкрутиться из этой фальшиво гневной ситуации, когда Сойер наконец-то прекращает имитировать невозмутимость и усмехается.

– Ты ужасная актриса, Эверли.

– Это не так! – Не могу поверить, что он сказал мне это вот так просто. Моя драма на высоте.

– Это так.

– Поверь мне, ты бы удивился, узнай, с какими ролями мне приходилось справляться, – хвастаюсь я. Постойте. Мне, вероятно, не стоит говорить этого вслух. Я хмурюсь и прикусываю губу.

– Я и не сомневаюсь, мисс Сапожки. Ты стала постоянным источником веселья моей жизни, это точно. Даже еще до того, как мы познакомились. А сейчас мне все время тебя мало.

– Ты не думаешь, что я немного перегибаю? – Я задерживаю дыхание. Все думают, что я постоянно немного перегибаю.

– Нет, никогда.

Мы выходим с парковки, и он берет меня за руку, словно делает так всегда в течении всей нашей жизни, и это мило. Не уверена, куда мы идем, но как только мы заворачиваем за угол площади Пенн на пятнадцатой улице, я вижу огни парка Любви прямо перед нами.

– Ты ведешь меня в Рождественскую деревню? – Я чувствую, как усмешка расцветает у меня на лице. Каждый декабрь в городе открывают уличный базар, напоминающий традиционную предрождественскую ярмарку в Германии. Я слышала о нем, но в течение трех с половиной лет в Филадельфии так и не сходила ни на один.

– Я думал, мы можем прогуляться, а затем поужинать.

Это идеально. Погода сегодня превосходная, как раз достаточно прохладная для создания предрождественского фестивального настроения, но при этом на улице не мерзко. Парк уставлен деревянными киосками, в которых представлен широкий ассортимент ремесленных изделий, керамики, украшений, игрушек, почти всего, о чем вы могли бы подумать. Ну, и конечно, еды. Претцели, штрудели, имбирные пряники, блины, штоллен, братвурст, шоколад и бельгийские вафли. Заканчивает круг пара киосков с вином и горячим шоколадом, что вызвало бы у вас полнейший восторг.

Мы идем вдоль выстроенных в линию киосков по периметру фонтана, сейчас переделанного в гигантскую рождественскую ель, которая, должно быть, раза в два выше обычной ели. Здесь полно народа, и мы ходим между всем этим, пока Сойер уверенно держит меня за руку. В одном из киосков мы обнаруживаем щенка, играющего со своей матерью, к слову, его зовут Сэм. Мы обсуждаем матерей, которые так сильно любят читать, что называют детей и домашних питомцев именами книжных героев или в честь авторов книг. Говорим о том, как раздражало в первом классе, когда все называли меня старомодным именем Бэверли, и как я решила отбросить букву Б и вместо этого стала представляться всем Эверли. Но в тайне я любила каждую книгу, написанную Бэверли Клири и все еще храню их в укрытии чердака над моей спальней в доме родителей.

Мы покупаем глинтвейн со специями, который я так люблю, и Сойер отказывается даже пробовать, а штоллен, который по моим ожиданиям, должен был бы оказаться сухим, словно бискотти, скорее напоминает пряничный пирог и по факту, это вкусно. Мы смеемся, когда наталкиваемся на рождественские украшения, сделанные из старых читательских библиотечных билетов, и решаем купить их для обеих наших матерей.

Атмосфера вечера несомненно романтическая, и городские огни освещают это место словно фрагмент Северного полюса, перенесенного в городской парк как по волшебству.

Я замечаю киоск с немецкими сосисками и тащу туда Сойера.

– Когда я говорил об ужине, то имел в виду зарезервированный столик в Дель Фриско, -говорит он, выглядя немного сбитым с толку.

Я качаю головой.

– Ты можешь его отменить? Я хочу остаться здесь и поесть сосиски, стоя в толпе народа, – молю я.

Он соглашается, и я заказываю два хот-дога с горчицей для нас обоих. Сойер поднимает руки вверх, когда я проталкиваюсь перед ним к киоску, чтобы заплатить.

– Прости, я должна заплатить за ужин, – объясняю я, пока сворачиваю свой хот-дог подобно бурито.