Женщина с сумкой оказалась не такой старой, как мне представилось вначале. С виду ей было не больше пятидесяти лет. Она скромно стояла под большим деревом, поставив сумку на валявшуюся рядом доску, и ждала, как я понял, своих клиентов.

– Ну, Петровна, здравствуй!
– весело сказал краснолицый парень.
– А мы уж заждались тебя! Думали, что ты заболела или перестала думать о народе!

– Что ты, Степан, - рассмеялась женщина, не ответив на приветствие.
– Мне болеть нельзя! У меня ответственная, сурьезная работа! Я просто сходила за товаром…После той электрички кончилось «горючее»…Надо было перезаправить!
– И она открыла сумку, в которой стояли большой алюминиевый бидон и двухлитровая банка с солеными огурцами.

– Все ясно, - горько усмехнулся я.
– Это торговка самогоном! Надо уходить…На что тут смотреть?

– Почем сегодня «горючка?
– спросил вдруг энергичный Степан.
– Не крепко дорого?

– Двадцать пять рублей стакан, а с огурцом - тридцатник!
– бросила продавщица, и ее розоватое доброжелательное лицо осветилось ангельской улыбкой.
– Зато крепка, только что выгнали! Забалдеете во всю душу!

Степан что-то пробурчал, но вытащил три десятирублевых монеты. Получив деньги, Петровна немедленно налила ему стакан и протянула банку с огурцами.
– Давай, Степа, не задерживай товарищей!
– громко сказала она.

Степан опрокинул стакан мутноватой жидкости, вернул его продавщице и отошел к кустам, пережевывая огурец.

Остальные рабочие попеременно повторяли его действия.

Я уже собрался уходить, но вдруг увидел как к «торговке смертью» подошел совсем молоденький паренек, явно подросток.

– А ты еще чего?
– пробормотала Петровна.
– Ты же малолетка! Какой тебе самогон? Уходи, возвращайся на платформу!
– И она махнула рукой в сторону железнодорожного полотна.

– Не такой уж я малолетка!
– весело сказал голубоглазый паренек, устремив заискивающий взгляд в сторону торговки.
– Я просто ростом не вышел! Зато самогон люблю сыздетства! Мы в деревне это дело почитаем, считай, с колыбели! Не обижай, мать! На вот тридцатник!
– И он протянул деньги смущенной для видимости женщине.

– Ладно, налью!
– сказала та.
– Но смотри, веди себя прилично!

Паренек залпом выпил свой самогон и протянул стакан за новой порцией.- Налей-ка еще, мать! Я после первой не закусываю!

– Хорош самогон!
– буркнул он, пережевывая огурец и уступая место очередному подбежавшему клиенту.
– Почаще приносите его сюда! Как раз в это время!

– Молодец!
– улыбнулась Петровна и передала вновь наполненный стакан другому «страдальцу».
– Ты - настоящий русский мужик! Наш защитник, наша гордость! На таких, как ты, стояла, стоит и стоять будет Русская земля!

В это время прозвучал звук сирены приближавшейся электрички. Все энергично устремились к платформе, а успешная торговка самогоном закрыла сумку и, приветливо улыбаясь, стала ждать новых покупателей.

Я зашел в электричку в еще более мрачном расположении духа.
– Вот и ответ на мои вопросы!
– мелькнула мысль.
– Вот вам и надежда Отечества! Какие из них защитники?!

Электричка была переполнена, и сидячих мест в вагоне не оказалось.
– Пойду через весь поезд, - решил я про себя.
– Там, впереди, наверняка есть свободные места.

Действительно, пройдя через два вагона, я нашел целое свободное купе и двинулся туда. Но мой путь перегородил лежавший на полу, спиной вверх, парень. Он раскинул руки и не подавал никаких признаков жизни!

– Неужели это тот самый герой Отечества?
– подумал я и бросился его поднимать. Ко мне на помощь устремились другие люди. Совместными усилиями мы перевернули безжизненное тело лицом вверх. Это, в самом деле, оказался тот подросток, опрокинувший два стакана самогона.

– А, так это наш Коля!
– весело сказал один из рабочих.
– За него не бойтесь! К конечной станции протрезвеет! А нет, так мы его дотащим до дома! К этому нам не привыкать! Мы - дружные ребята! Пусть себе лежит! Беда вот только, что обмочился! Придется такого тащить! Однако нас это не пугает! Мы справимся с любой бедой!

До конца поездки я все думал и думал о случившемся.
– Все-таки действительно мы - героический, отважный народ!
– решил я в заключении.
– И никакие муки, никакие беды не смогут остановить этих сильных и мудрых людей! Их сплоченность в беде не раз выручала Россию! Что ж, прав был классик, сказав, что «никакие муки, никакая сила не пересилят русскую силу»!
– И я с оптимизмом устремился к выходу, чувствуя свою сопричастность к действиям этих железных людей и гордость за наше будущее.

8 января 2014 г.

Журнал «Новый литератор» №2(6), 2016 год

Ч Е С Т Н О Е П А Р Т И Й Н О Е !

Василий Базулин был учеником четвертого класса большой средней школы в заводском поселке. Его родители работали на местном заводе и вечером приходили усталыми. Им было не до воспитания сына, и тот рос, как все советские дети, больше на улице, чем в семье, впитывая в свое сознания уличные законы и порядки. А советская послевоенная улица была далека до идеала! Известно, что благодаря циничным большевикам за время их правления в тюрьмах отсидели едва ли не все так называемые «граждане Советского Союза», а те, кому удалось избежать «не столь отдаленных мест», либо пережили все ужасы минувшей войны, либо влачили жалкое существование на полукаторжных советских заводах. К последней категории лиц и относились родители Васи Базулина. Они не отсидели в свое время «на зоне» и очень этим гордились, считая себя законопослушными и честными людьми. Зато соседи Базулиных познали, как говорится, «и Рим и Крым», с презрением относясь к тем, кто не попробовал тюремной баланды. Впрочем, таковых было немного, и всеми делами улицы заправляли «блатные», внесшие весомый вклад в дело воспитания «нового человека», запланированное «родной коммунистической партией».