— Не-а. Я осталась одна, когда мне было всего несколько дней. Монахиня нашла меня на пороге храма какой-то языческой богини или типа того — и отнесла в приют. Потом я переехала в Атланту, ходила в частную школу, занималась спортом, состояла в группе поддержки, все в таком духе. Затем окончила колледж правоохранительных органов и — бац, вот я здесь. Ну, собственно, и все. — Она перекинула волосы за плечо и посмотрела в сторону.

— Тебя оставили возле языческого храма? Как будто хотели защитить от кого-то… или от чего-то…

Конни пожала плечами.

— Может быть.

— Почему же, интересно, такой прекрасный лидер группы поддержки, ходивший в частную школу, пожелал стать обычным копом? И почему тебя заставили начинать с самого низу, если ты окончила колледж? Если не секрет, конечно.

— Ты не первый, кто об этом спрашивает. — Конни убрала со щеки прядь иссиня-черных волос. — Скажем так: меня заинтересовала проблема бытовой жестокости. А где лучше всего ее исследовать, как не на передовой? У… моей хорошей подруги был парень, который вел себя очень жестоко. Думаю, это повлияло на мой выбор. А что до ранга… посмотри на вещи трезво: старики правят миром.

Старики… Да. Конни сама не знала, насколько близка она к истине.

— И все?

— Ну да. — Женщина не смотрела мне в глаза. Она что-то скрывала, и этого «чего-то» было довольно много. Но я чувствовал, что, по крайней мере, рассказанное было правдой.

— А как насчет тебя, Джек?

— Меня? О, тут многого не скажешь. Вот моя витрина. — Я обвел рукой свою лавочку.

— А где ты живешь? Кажется, ты никогда этого не говорил.

Живу?

— Э… нигде.

Строго говоря, я вообще не живу. Конни шлепнула меня по руке.

— Не увиливай от ответа. Я знаю много способов развязывать языки.

— Наручники у тебя на поясе — один из этих способов?

— Вполне возможно. Если не скажешь, где живешь, я применю все методы допросов, которым меня учили.

— Сдаюсь. Я живу возле Бонавентуры.

— А дядя Фред живет с тобой?

— М-мм… Если честно, я не знаю, где сейчас дядя Фред. И это часть моей проблемы.

— Почему? За ним, что, нужно присматривать? Мне он показался довольно активным.

— О, он активный. Очень. — Достаточно активный, чтобы убить Уильяма, меня и большинство наших друзей в Саванне.

— Кстати, о дядюшке Фреде. Прошлой ночью я видела его с Уильямом Торном в одном из криминогенных районов — прямо на улице, без машины. Местные услышали стрельбу и вызвали нас. Очень странно: у парня была перерезана глотка и ни одного пулевого ранения. Что мистер Торн мог там делать в такой час?

У меня отвисла челюсть. Оливия утверждала, будто бы Ридрек держит Уильяма в плену. А теперь Конни говорит, что Уильям прогуливался по улицам на пару со своим якобы заклятым врагом.

— Ты шутишь! Скажи-ка, где именно ты его видела и что он делал?

Конни описала мне место, где происходили события. Криминогенный район, все верно. Если мне придется буксировать оттуда машину, я буду регулярно оглядываться через плечо, готовясь всадить клыки в какого-нибудь бандита или обколотого торчка.

— Думаю, мистер Торн видел меня, — сказала Конни, — но не уверена. Они просто стояли там поблизости. А потом ушли.

— Ты не заметила в них ничего необычного?

— Нет, ничего. Если не считать места и времени, конечно. Все верно. Конни стояла слишком далеко, чтобы увидеть кровь. Да и то они вполне могли стереть ее. Что может понадобиться вампиру в подобном районе? Да ничего, кроме…

«…у парня была перерезана глотка, но ни одного пулевого ранения…»

Охота.

Кварталы, полные бездомных наркоманов и бродяг, предоставляли легкую добычу. И дело не только в том, что здесь легко найти мертвецки пьяную жертву, которая не сможет убежать. В таких местах жизнь была дешева. Даже закадычный дружок мог перерезать вам горло за деньги или порцию наркоты. Полиция знала это и не стремилась выяснять, кто именно освобождает город от очередного подонка. Иногда здесь случались облавы, но, разумеется, не на вампиров.

Да, Уильям прожил здесь сотни лет и знал город лучше кого бы то ни было. Он знал, куда отвести Ридрека поохотиться. Возможно ли, чтобы Ридрек околдовал Уильяма? Нет. Я не мог в это поверить. Уильям отлично умел блокировать свои чувства, когда это было необходимо. Я полагал, что он с той же легкостью способен пресечь и воздействие извне. Даже Ридрек не сумел бы принудить Уильяма делать что-то против его воли. Так какого же дьявола?…

— В чем дело, Джек? У тебя взгляд какой-то отрешенный… мне даже страшно стало. Проблемы с мистером Торном? Может, тут есть нечто, что мне следовало бы знать? Почему он болтается ночью по таким местам?