— Давненько не видались, Джулия, — сказал Рикки.

— Очень давно. — Она вспомнила кухню Мэтти в «четвертом сословии», когда пришла туда в первый раз; Роззи жарила лук, и повсюду шныряли дети.

— Мэтт сказала, что ты не будешь возражать.

— Конечно, нет. И если ты присмотришь за Лили, то будешь более желанным, чем Дрейк и издатель «Санди таймс» вместе взятые.

Возле брата неизвестно откуда появилась Мэтти. Гордая и довольная, она обняла брата за талию.

— У нас с Рикки есть идея. Внезапно осенило. И называется она именем девушки — «Мэрилин».

— Так в чем дело? — Шум отражался от белых стен, и еще одна вспышка фотоаппарата усилила и без того серебристо-белое сияние. Вечеринка была в полном разгаре.

— Речь идет о нашей маленькой сестричке. Сейчас ей семнадцать. Она хочет найти работу в Лондоне; любит детишек и не претендует на роскошное жилище. Что скажешь?

Как давно это было, когда Мэтти и Джулия стояли, съежившись, у двери «Савоя»? Чтобы успокоить волнение Мэтти относительно Мэрилин и остальных, Джулия пообещала ей, что «все они могут приехать и жить с ними, когда мы добьемся успеха». Теперь, когда вокруг нее со всех сторон говорили о «Чесноке и сапфирах», она считала, что еще не добилась его, просто получила шанс. А на Гордон Мэншинз не хватало места для всех Бэннеров, но как-нибудь потеснившись, она должна найти место для Мэрилин. И медленная, довольная улыбка расплылась по лицу Джулии.

— О чем я думаю? Я думаю, что вы могли бы спасти наши жизни. — И она взглянула на Лили. Личико девочки пылало от перевозбуждения, а под глазами появились темные круги, но игривое выражение не поддавалось описанию. Она, не мигая, смотрела на мать. Царапина на ее руке уже давно зажила, и не было заметно никаких других отметин. Подобных инцидентов больше не было, но Джулия знала, что ей необходима помощь. Она протянула руку и похлопала по голой коленке Лили.

— Все в порядке, — тихонько сказала она. — Может быть, я вела себя не очень хорошо, но я старалась изо всех сил. Надеюсь, у нас все будет хорошо, у нас обеих.

Кто-то потянул ее за рукав.

— Джулия, Джулия! Пришел человек, с которым тебе следует познакомиться.

Она быстро обняла Мэтти и Рикки.

— Скажите Мэрилин, пусть приезжает, когда захочет.

Наконец толпа стала редеть. Знаменитости, прихлебатели и любопытные медленно потекли на улицу, большинство несли покупки, завернутые в специальную фирменную бумагу цвета голубого сапфира. Джордж ушел значительно раньше, Феликс последовал за ним. Рикки ушел с другим парнем из своей группы, Мэтти и Крис тоже исчезли, возможно, с Тони Дрейком. Наконец Джулия и Томас остались одни. Лили уснула, и ее уложили на постель, составленную из двух кресел. Джулия издала глубокий вздох и оглядела «развалины». Девушки, нанятые для приготовления закусок и разливания вина, также ушли. Она была очень удивлена, когда увидела, что еще остался какой-то запас продукции, так как уже с середины вечера боялась, что чего-нибудь не хватит. Но осталось еще достаточно, даже на серебряных полках и плинтусах для завтрашней распродажи. Первый торговый день для обычных посетителей начнется в десять часов.

— Ну, стоило ли все это труда? — спросил Томас. — Стоит ли продолжать?

Она нагнулась, чтобы поднять стакан, валявшийся у ее ног, и выпрямилась опять.

— Да, — улыбнулась она ему. — Это стоило труда. И стоит.

Ее глаза остановились на Лили, укрытой двумя их пальто.

— Давай-ка, — сказал Томас, — уберем половину всего сейчас, а завтра придем пораньше утром и сделаем остальное, еще до открытия магазина.

— Спасибо тебе, — с благодарностью сказала Джулия.

Они сделали все возможное, насколько у них хватило сил, а затем неожиданно Джулия оказалась в одном из углов магазина, а Томас стоял перед ней. Она попыталась проскользнуть мимо, но он преградил ей путь. Вероятно, она впервые заметила, насколько он высок ростом. Он протянул руку и коснулся ее пальцев.

— Можно мне пойти сегодня с тобой?

«О нет, Томас».

Фраза сложилась сама собой, но она не произнесла ее. Старенький автомобиль Томаса, должно быть, был припаркован поблизости, если бы не он, Джулии пришлось бы отправиться с Лили на руках в поисках такси. И вдруг ей непреодолимо захотелось опереться на чье-то плечо. Почувствовать простую помощь и поддержку. Нагрузки последних недель ощутимо сказывались, как подъем на непреодолимую высоту. Если она поедет домой с Томасом, он обнимет ее сильными руками и успокоит, после того как Лили будет благополучно уложена в постель. Томас разделит с ней эту ночь. Ей не хотелось возвращаться с этого вечера домой в одиночестве.

Джулия понимала, что неловко сказать ему «да» только ради удобства, но она устала, чувствовала себя одиноко и знала, что Томас добрый человек. Она видела его крепкие руки, выступавшие из манжет его лучшей рубашки, а также голодный взгляд, которым он смотрел на нее.

Она наклонила голову и без особого желания прошептала: «Да», подумав при этом: «Спальщики».

— Но Лили ничего не должна знать. Она должна думать, что ты лег спать в гостиной.

Томас прикоснулся пальцем к нижней части ее лица.

— Тебе не следует позволять Лили брать на себя роль закона и управлять тобой. У тебя должна быть своя личная жизнь.

— Я решу этот вопрос с Лили сама и без твоей помощи, — резко ответила Джулия. А затем добавила: — Извини. Я не хотела тебя обидеть.

Он поцеловал ее неуклюже, как неопытный мальчик. Джулия стояла неподвижно. Что-то заставило ее подумать об Александре. Одиночество опять захлестнуло ее. Томас пошел взять Лили из гнездышка, устроенного для нее из пальто.

— Поедем домой, — ласково сказал он.