«Мне было одиноко, — думала она, — а ведь этого могло не быть».

Она ощущала теперь невероятное чувство душевного равновесия.

Он взял ее руку. Они оба знали, что пропускают какие-то необходимые этапы, но им было все равно. Он отставил ее нетронутый стакан и сжал руки Мэтти в своих ладонях.

— Я три раза смотрел твой спектакль, — сказал он. Мэтти уставилась на него. — Сегодня был третий. Я не мог насмотреться на тебя. Твоя игра заставила меня плакать. Ты была женой того типа, и я верил всему, что ты говорила и делала. И все-таки ты оставалась также и собой. Той девушкой в чайной. Я знал, что ты будешь великолепна.

— Это моя работа, — неубедительно сказала Мэтти, тронутая и потрясенная искренностью его похвал, — быть другой. Притворяться. Вернее, не притворяться, это не то, а перевоплощаться. Я думаю, что все это — фальшь, но она настолько правдива, насколько я могу это сделать.

— А сейчас ты притворяешься? Или уже перевоплощаешься?

В лице Митча не было строгих линий, рот был слегка искривлен, с двух его сторон образовались скобкообразные складки, а глаза смягчали морщинки, расходившиеся вниз в уголках глаз. Ей хотелось протянуть руку и провести пальцами по этим складкам. Мэтти отрицательно покачала головой.

— Нет. Я такая, какой ты меня видишь.

Его руки крепче сжали ее.

— Поговори со мной, — потребовал он.

Странно, но казалось, что сказать хочется многое.

Им подали еду, и они ели и пили, не замечая вкуса. Вокруг них сначала было шумно, а затем постепенно помещение опустело и стало тихо. Они оказались последними посетителями, и официанты зевали и ворчали по углам. Мэтти и Митч огляделись, моргая глазами. Но они ни на чем не могли сосредоточиться, пристально глядя в лицо друг другу, замечая тончайшие движения мышц и проблески чувств, и совсем забыли, что они не одни в этом мире.

Митч засмеялся.

— Мы, кажется, опять злоупотребляем гостеприимством. — Он оплатил счет, и они вышли в ночь. Пахло морем, тем смешанным запахом, когда оно встречается с землей, — одновременно солью и дождем.

Они откинулись на кожаные спинки сидений «бентли», не глядя друг на друга. Пальцы Митча сжали ключи зажигания.

— Отвезти тебя домой? — спросил он. — Тебе придется указывать мне путь к отелю.

Мэтти опять подумала о притворстве, перевоплощении и фальши. «Не притворяйся сейчас», — сказала она себе. Она желала бы, чтобы Митч тоже пришел к такому решению, но ей хотелось также пойти в этом ему навстречу.

— Я не хочу ехать домой, — сказала она. — Ведь это не дом. Это всего лишь номер в гостинице. Пустой квадрат с серым телевизионным глазом в углу.

— Тогда поехали ко мне, — предложил Митч Говорт.

«Бентли» помчался вперед, Мэтти откинула голову на кожаную подушку. Она даже не пыталась замечать, куда они мчатся, видела лишь вспышки проносящихся мимо огней и тени, падавшие на лицо Митча. Она чувствовала себя счастливой и расслабленной в пышном коконе машины. Она могла ехать так всю ночь, куда бы он ни выбрал путь. Но они свернули и поднялись вверх по крутому склону, обогнули его по кругу и въехали на стоянку. Когда Мэтти вышла из машины, у нее создалось впечатление, что она очутилась в парке, расположенном на горе, посреди которого стоит высокий дом с освещенным крыльцом. Митч взял ее за руку и повел за собой.

В доме она огляделась, с трудом привыкая к свету. Она увидела полированные полы и персидские ковры, портреты, строгую мебель и фарфор. Мэтти засмеялась от восторга.

— Что тут смешного? — спросил Митч, слегка обидевшись.

— А я-то представляла «Холидэй Инн».

— Что? Это английский загородный дом. Похожий на те, о которых я читал в детстве. Ну да, он несколько маловат. Но зато настоящий.

«Вот оно, — подумала Мэтти. — Что-то вроде Леди-Хилла». Она чувствовала радость и безопасность в обществе Митча Говорта, а его веселая ирония лишь дополняла удовольствие.

— Это твой дом?

Он был слишком добродушен, чтобы продолжать обижаться на нее.

— Нет. Конечно же, нет. Я арендовал его несколько дней назад. Раньше я останавливался в какой-нибудь норе, что доставляло мне мало удовольствия. И слава Богу, не то я бы не смог привезти такую особу, как ты, в подобное место.

— Постой… — задумчиво сказала Мэтти. — Ты сказал… Ты сказал, что боялся, не окажусь ли я слишком занята и слишком хороша, чтобы найти время увидеться с тобой опять. Отчего же ты с такой уверенностью снял этот домик?

Митч пересек то небольшое пространство начищенного до блеска пола, которое разделяло их. Он взял ладонями ее лицо и повернул к себе. Мэтти ответила ему открытым твердым взглядом. Его глаза были удивительно ясными и на таком близком расстоянии казались глазами гораздо более молодого человека. Он спокойно сказал:

— Все, что можно сделать, нужно делать. Я никогда, даже в мелочах, не полагаюсь на случай. Но я также никогда не смешиваю то, что должно случиться, с тем, на что я могу лишь надеяться. Это очень важный принцип как в бизнесе, так и в сердечных делах.