Шрифт:
Несмотря на беспорядок и различные запахи, атмосфера в этой душной полутемной комнате была радостной и приятной. Обед был вкусным.
— Мне понравился твой дом и твоя семья, — сказала она потом.
Мэтти удивилась, но осталась довольна ее мнением. Этот проведенный вместе день сблизил двух девочек.
Год спустя умерла мать Мэтти. Первой, к кому пришла Мэтт со своим горем, была ее подруга. Джулия тоже всегда находила у нее поддержку.
«Но она никогда не рассказывала о своем отце», — подумала Джулия.
Если уж такое внезапное исчезновение из дома было ошибкой, то в своей спутнице Джулия не сомневалась. Она восхищалась своей подругой.
Сейчас они в Лондоне. Назад пути нет. Вместе они преодолеют все. Незаметно Джулия уснула.
— Я падаю от усталости, — жаловалась Мэтт.
— Ничего, сейчас отдохнешь!
— Легко тебе рассуждать. Ты весь день провела в парке, греясь на солнышке.
Джулия встретила Мэтт у магазина перед закрытием.
— Я продала четырнадцать пар обуви. Мне даже обещали подарок — великолепные черные туфли на шпильках. Тебе понравятся. Хочешь, и тебе достану?
— Не пытайся всучить их мне. Мне не нужны туфли.
— Сколько у нас денег?
С авансом Мэтти и тем, что осталось от денег Фловера («Почему ты упустила того парня? — укоряла ее Мэтт. — Это то, что нам сейчас нужно»), у них насчитывалось всего пять фунтов.
— Надо бы поесть, — предложила Мэтт.
Они зашли в магазинчик и купили рыбу с чипсами.
— Это самая вкусная еда, которую я когда-либо ела. Силы вновь возвращаются ко мне.
— Итак, что мы будем делать?
— Ну… Мы можем поискать место, где провести ночь.
— Мы пойдем в какой-нибудь клуб на танцы, и тогда уж нам вообще не придется спать.
— Ты права.
— Пойдем!
Было еще довольно светло, и девушки, держась за руки, шли вдоль Оксфорд-стрит, а потом свернули на другую улицу.
— Я вдруг подумала, где наши чемоданы?
— Мы как раз идем за ними.
Они дошли до двери, над которой висел плакат «Самое лучшее шоу в городе».
Микки сразу узнал Джулию.
— Монти ничего не знает о новенькой девочке.
Джулия улыбнулась.
— Извините меня. Это ошибка. Могу я забрать свои вещи?
Но Микки не слышал ее, он с удивлением разглядывал Мэтти.
— Ты одна из тех девчонок, в поисках которых Монти мотается по всему Лондону. Нужна работа?
— Да, но только не такая. Спасибо.
Джулия взяла вещи, и они вышли.
— Можешь приходить в любое время, крошка. У тебя прекрасные волосы!
Они завернули за угол и остановились.
— Тебя нельзя оставить одну ни на минуту, — дразнила Мэтт Джулию. — Обязательно вляпаешься в какую-нибудь историю. В стриптиз-шоу, например. Эти девочки зарабатывают на хлеб, снимая с себя одежду перед грязными, вонючими мужиками.
— Может, это легче, чем стучать целый день по клавишам или продавать четырнадцать пар обуви.
— Слушай.
Где-то совсем рядом звучала музыка.
— Давай посмотрим.
Они увидели дверь, на которой висела табличка «Добро пожаловать в «Рокет-клуб». Девушки отошли от двери в надежде продолжать свой путь, но клуб был так близко, а веселая музыка манила их к себе. Джулия и Мэтт не выдержали. Это было их первое посещение «Рокет-клуба».
Спустившись вниз по ступенькам, они очутились в небольшом зале. Возле стен, на которых были наклеены почтовые открытки, стояли столики. В баре продавались спиртные напитки, небольшой оркестр играл старинный джаз, а в центре зала танцевали парочки. Девушки, забыв обо всем, присоединились к танцующим.
В клубе было столько народу, что нечем было дышать. Энергичный ритм, веселье закружили их, унося в другой, необыкновенный мир. Они танцевали со всеми, кто бы ни приглашал, не обращая внимания на возраст, на цвет кожи партнера.
Это была долгая и жаркая ночь. За одним из столиков, наблюдая за девушками, сидел Феликс Лемойн. Среди всех остальных он выделил этих двоих. Вероятно, их внешний вид, одежда, сшитая ими в домашних условиях, обращали на себя внимание.
У той, что повыше, с темными волосами, было привлекательное, даже красивое треугольной формы лицо и стройное гибкое тело. Ее подруга выглядела худее, волнистые пряди волос сверкали при свете свечей, танцевала она лучше, двигаясь грациозно и плавно. Но не красота девушек заинтересовала Феликса, скорее их энергия. Они словно улетали в своем танце в другой, выдуманный мир, отстраняясь от всего, что могло помешать. Им было все равно, что происходит вокруг. И это нравилось Феликсу.
Он достал блокнот, карандаш и стал рисовать. Закончив набросок, он продолжал смотреть. Ему совсем не хотелось приглашать кого-то на танец. Он просто сидел и наблюдал, чем, впрочем, занимался обычно в этом месте.
Глава вторая
В студии было тихо и спокойно. Натурщица уже час сидела в неподвижной позе. Ее лицо было бледным и маловыразительным, а тело выглядело дряблым и вялым, как засохший цветок. Длинные волосы были заколоты, подчеркивая линии подбородка и шеи. Феликс нарисовал голову и собирался перейти к торсу и ниже, но почему-то эти части тела рисовать оказалось труднее. Он чувствовал себя как-то неловко, глядя на нескладное тело женщины. Ему хотелось отвернуться, вместо того чтобы глазеть на нее еще целый час. Он бросил взгляд на работающих рядом студентов. Все внимательно и сосредоточенно рисовали. Наблюдая за ними, наставник ходил между рядами. Когда он дошел до места, где сидел Феликс, то остановился и едва слышно проговорил: