Шрифт:
«Be quhais deith, succedit gret displeseir to hir son, David Duk of Rothesay; for during hir life he wes haldin in virtews and honest occupatioun; eftir hir deith (именно королевы Аннабеллы) he began to rage in all maner of insolence; and fulyeit virginis, matronis and nunnis, be his unbridillit lust. At last, King Robert, informit of his young and insolent maneris, send letteris to his brothir, the Duk of Albany, to intertene his saidson, the Duk of Rothesay, and to leir him honest and civile maneris.
The Duk of Albany, glaid of thir writtingis, tuk the Duk of Rothersay betwix Dunde and Sanct Androis, and brocht him to Falkland, and inclusit him in the tour thairof, but ony meit or drink.
It is said, ane woman, havand commiseratioun on this Duk, leit meill fall daun thraw the loftis of the toure; be quhilkis his life wes certane dayis savit. This woman, fra it wes knawin, wes put to deith. On the same maner, ane othir woman gaif him milk of hir paup, throw ane long reid, and wes slane with gret cruelte, fra it wes knawin. Than wes the Duk destitute of all mortall supplie; and brocht, finalie, to sa miserable and hungry appetite, that he eit, nocht allanerlie the filth of the toure quhare he wes, bot his awin fingaris: to his gret marterdome. His body wes beryit in Lundonis, and kithit miraklis mony yeris eftir; quhil, at last, King James the First began to punis his slayaris: and fra that time furth, the miraklis ceissit».
(К. Маркс. Письмо Ф. Энгельсу 1/I 1869 г. – Там же, 164, 166 // 32, 209 и 211 – 212.)
В старо-шотландском отрывке меня с филологической точки зрения заинтересовала лишь форма participii praesentis [причастия настоящего времени] havand «имея». Наличие этой формы в данной хронике доказывает, что эта форма существовала еще в Шотландии в начале XV века, т.е. к тому времени, когда она в Англии уже давно исчезла.
Ошибку в русском языке я действительно сделал. Я порядочно забыл русские склонения.
(Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу 3/II 1869 г. – Там же, 168 // 32, 215.)
На этой неделе я более или менее основательно занимался голландско-фризскими языками и нашел там весьма интересные филологические вещи. Можешь ли ты разгадать, что значит snieuntojown? Курьезно, что западные фризы теперь часто произносят как раз так, как англичане пишут, например, great, hearre (слышать) и т.д. Но в большинстве случаев это случайно и недавнего происхождения, так как формы старо-фризского языка той же местности большей частью совсем иные.
(Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу 8/III 1869 г. – Там же, 180 – 181 // 32, 229.)
С твоим snieunt (следующую букву я не разбираю) jown не могу добиться толку. Могу объяснить тебе только согласно этимологии lucus a non lucendo [слово «роща» от слова «не-свечение»], что по-датски snoe значит вертеться, a jean даже.
(К. Маркс. Письмо Ф. Энгельсу 5/IV 1869 г. – Там же, 184 // 32, 233 – 234.)
Snieuntojown, это – s"un-jown-to-jown, т.е. суббота вечером (Sonn-Abend-zu-Abend).
Над этим словом мне пришлось не мало поломать голову; вообще в западно-фризском языке очень много трудностей.
(Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу 7/IV 1869 г. – Там же, 187 // 32, 237.)
Для Флеровского, – имя это неславянское и тем более нерусское: ни одно русское слово не начинается с фл., кроме фланговый солдат, флот, фланкировать и т.д., – тебе придется, вероятно, воспользоваться Годиссаром, потому что хотя в три месяца можно выучиться и по-русски настолько, чтобы прочесть такую книгу, но у тебя ведь нет теперь времени для этого. Дай просмотреть ее Годиссару, и если в ней есть что-либо интересное, я, может быть, сумею летом снова немного заняться ею, чтобы освежить свои знания русского языка, когда покончу с Ирландией. От Ирландии до России il n’y a qu’un pas [только шаг].
(Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу 24/Х 1869 г. – Там же, 240 // 32, 303 – 304.)
В одной из здешних библиотек я открыл, наконец, экземпляр Прендергаста и надеюсь, что мне удастся достать его. К моему счастью или несчастью вышли в свет и старые ирландские законы, и таким образом мне придется преодолевать и их. Чем основательнее я изучаю предмет, тем яснее становится для меня, что английское нашествие лишило Ирландию всякой возможности развития и отбросило ее на столетие назад, и при том тотчас же, начиная с XII века; при этом не следует, разумеется, забывать, что трехвековые нападения и грабежи датчан уже значительно истощили страну. Но они все же прекратились больше чем за сто лет до нашествия англичан.
За последние годы в исследованиях об Ирландии замечается несколько более критический подход, особенно это относится к работам Петри, посвященным изучению страны; он заставил меня читать немного и по кельто-ирландски (разумеется, с параллельным переводом). Это, по-видимому, не так трудно, но глубже я в эту штуку не погружаюсь, хватит уже с меня филологической чепухи. Что говорится там о старых законах, я увижу на днях, когда получу книгу.
(Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу 19/I 1870 г. – Там же, 280 // 32, 348 – 349.)
Поздравляю тебя с успехами в русском языке. Ты приведешь в восхищение Боркгейма, да это и хорошо; мои познания в русском языке уже снова почти испарились, а когда твои испарятся, я смогу начать снова.
(Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу 19/I 1870 г. – Там же, 280 // 32, 349.)
Неужели ты думаешь, что я за a few weeks [несколько недель] изучил русский язык настолько и знаю хотя бы не то, что ты позабыл, но столько, сколько у тебя осталось бы, если бы ты позабыл в три раза больше? Я ведь только еще начинающий.