Английский язык «никуда не годен» – совершенно романизирован. Я утешил его [речь идет об Э. Бауэре. Ред.] тем, что голландцы и датчане говорят то же самое о немецком языке и что исландцы являются единственными истыми германцами, не затронутыми южной иностранщиной.

Русский язык прогрессирует в сторону английского – нэпо, – ком, – проф, – сов, – рабкооп.

Мы живем в такое время, когда целый ряд элементарнейших основных явлений капитализма воскрешен. Взять хотя бы крах транспорта, который мы так хорошо или, вернее, так плохо на себе испытываем. Это ведь есть и в других странах, даже в странах победительницах. А что значит крах транспорта в империалистической системе? Возвращение к самым первоначальным формам товарного производства. Мы знаем хорошо, что такое мешечники. Это слово до сих пор иностранцам непонятно. А теперь приехавшие на съезд III Интернационала товарищи рассказывают, что начинают зарождаться подобные слова в Германии и даже в Швейцарии. Эту категорию вы не подведете ни под какую диктатуру пролетариата, а должны будете вернуться к низам капиталистического общества и товарного производства.

Как редкость, пришел к нам один номер итальянской газеты «Avanti!» («Вперед»), органа Итальянской социалистической партии, которая участвовала в Циммервальде, боролась против войны и которая теперь постановила, что на съезд желтых в Берне, на съезд старого Интернационала, где участвуют люди, вместе со своими правительством помогавшие затягивать эту преступную войну, она идти отказывается. До сих пор газета «Avanti!» выходила под строгой цензурой. Но вот в этом номере, случайно попавшем к нам, я читаю корреспонденцию из партийной жизни какого-то местечка Кавриаго, – должно быть большого захолустья, потому что его нельзя найти на карте, – и оказывается, что собравшиеся там рабочие принимают резолюцию, выражающую сочувствие их газете за ее непримиримость, и заявляют, что они одобряют немецких спартаковцев, – а дальше идут слова, которые, хотя написаны по-итальянски, но понятны во всем мире: «Sovietisti russi», – приветствуют русских «советистов» и выражают пожелание, чтобы программа русских и немецких революционеров была принята во всем мире и послужила к тому, чтобы довести до конца борьбу против буржуазии и военного господства. И вот, когда читаешь такую резолюцию из какого-то итальянского Пошехонья, тогда можешь с полным правом сказать себе: итальянские массы за нас, итальянские массы поняли, чт'o такое русские «советисты», чт'o такое программа русских «советистов» и германских спартаковцев. А у нас тогда и не было такой программы!

…Советское движение, товарищи, вот та форма, которая в России была завоевана, которая теперь во всем мире распространяется, которая одним своим названием дает рабочим целую программу.

Мы достигли того, что слово «Совет» стало понятным на всех языках. Массы поняли, что их спасение в рабоче-крестьянской власти, в Советах. Вот почему в Москве, на съезде III Интернационала, нам так легко было достигнуть соглашения. В самых глухих углах, в каком-нибудь итальянском Пошехонье, собираются батраки и рабочие и заявляют: мы приветствуем германских спартаковцев и русских «советистов» и требуем, чтобы их программа стала программой рабочих всего мира.

Рабочие массы и Парижа, и Лондона, и Нью-Йорка перевели слово «Совет» на свои языки, сделали это слово понятным для каждого рабочего, зная, что старой буржуазной республикой помочь нельзя, что помочь может только рабочая власть.

Первый раз в мире власть государства построена у нас в России таким образом, что только рабочие, только трудящиеся крестьяне, исключая эксплуататоров, составляют массовые организации – Советы, и этим Советам передается вся государственная власть. Вот почему, как ни клевещут представители буржуазии во всех странах, а везде в мире слово «Совет» стало не только понятным, стало популярным, стало любимым для рабочих, для всех трудящихся.

Наша революция теперь, всего через полтора года господства большевистской власти, добилась того, что новая государственная организация, которую она создала, советская организация стала понятной, знакомой, популярной рабочим всего мира, стала своей для них…

Теперь во всех странах слово «большевики», слово «Совет» перестало быть чудаческим выражением, каким было недавно, вроде слова «боксер», которое мы повторяли, не понимая. Слово «большевик» и слово «Совет» повторяется теперь на всех языках мира.

Может быть, будет у нас общая программа, когда создастся всемирная Советская республика, до тех же пор мы наверное напишем еще несколько программ. А писать их сейчас, когда существует только одна Советская республика на месте старой Российской империи, было бы преждевременно. Даже Финляндия, которая, несомненно, идет к Советской республике, еще не осуществила ее, – Финляндия, которая отличается от всех остальных народов, населявших прежнюю Российскую империю, большой культурностью. Так что претендовать сейчас на то, чтобы дать в программе выражение законченного процесса, было бы величайшей ошибкой. Это было бы похоже на то, как если бы мы сейчас в программе выставили всемирный Совнархоз. А между тем к этому уродливому слову «Совнархоз» мы сами еще не сумели привыкнуть, с иностранцами же, говорят, бывают случаи, когда они ищут в справочнике, нет ли такой станции. (Смех.) Эти слова мы не можем декретировать всему миру.