– Откуда у вас мой номер?

– В наше время нет ничего невозможного.

– И что вам нужно?

– Лично от тебя ничего, милая. Но советую тебе быть осторожней и попытаться сделать так, чтобы у твоего дружка в голове не было плохих мыслей относительно меня и моих людей.

– О ком идет речь?
– спросила я, смутно догадываясь, о ком.

– Конечно, я имею в виду Ярославцева Андрея. Можешь даже передать ему, что если все то, чего я ему не советую делать, все-таки будет исполнено, все это прямым образом отразится на тебе.

– Ага. И он, конечно же, сразу поменяет свою точку зрения только потому, что какая-то Мая получит вместо него? Да он только рад будет, поэтому давайте закроем тему.

– Тему-то мы закроем. Вот только я советую тебе быть осторожней. Просто советую... Потому что в противном случае, тебе конец, милая. До свидания, было приятно поговорить.

Неизвестный отключился, а я все еще держала трубку у уха, пытаясь осмыслить полученную только что информацию. Очень обеспокоенный взгляд Дениса тоже не радовал.

– Кажется у тебя проблемы, Мая, - тихо сказал он, не особо контролируя свой голос.

– Да. Мне тоже так кажется.

9. Обещание.

От третьего лица.

Когда Андрей вернулся домой, было уже довольно темно. Незаметно от родителей, он проскользнул в огромную чистейше-белую ванную комнату и стянул с себя футболку, измазанную серой. Затем умылся и решил направиться в свою комнату, но навстречу ему попалась невысокая женщина со строгим лицом. Правда, это строгое лицо не значило толком ничего, так как характер у нее был добрый, иногда даже чересчур.

– Андрей, отец хочет тебя видеть, зайди к нему в кабинет, - произнесла она, - и оденься, ради Бога, опять все тело у тебя в синяках. Снова выясняешь отношения кулаками...

– Хорошо, мам, - кивнул Андрей, на ходу забежав в свою комнату и, надев первую попавшуюся майку, спустился на первый этаж.

Пройдя по узкому коридору, стены которого украшали подлинники старых картин, он повернул ручку темно-коричневой дубовой двери.

Его взору открылся кабинет, выполненный в светлых тонах, в котором не было ничего лишнего. Его отец всегда любил все светлое и простое. Сам же он сидел за высоким столом и чуть покачивался в кресле.

– Что случилось?
– спросил парень, пытаясь скрыть раздражение. Официальные посещения кабинета отца, будто бы они не у себя дома, а в школе, Андрей не любил - это факт.

– Где ты был?
– спросил мужчина, темные волосы которого уже немного отдавали сединой.

– Это имеет значение? Пап, хватит уже, - отмахнулся Андрей.

– Ты - мой сын, и пока живешь за мой счет, ты полностью под моим контролем.

Андрей усмехнулся. Как бы то ни было, за счет крутого директора школы он не жил уже давно, а деньги брал, может быть, просто для вида.

– И не смей смеяться, когда я говорю с тобой. Я спрашиваю: где ты был?

– Гулял с друзьями.

– И это твои друзья поставили тебе такой синяк на подбородке?

Парень поморщился.

– Этот синяк уже трехдневной давности, пап. Так ты, значит, обращаешь внимание на своего сына, да?

Директор хлопнул по столу ладонями, и поднялся с кресла. На его лице была злость.

– И кто тебе только позволил так со мной разговаривать? Разве я воспитывал тебя подобным образом?

– А разве ты вообще меня воспитывал?

Ярославцев-cтарший посмотрел сыну прямо в глаза. Битва взглядов была недолгой, но вполне себе плодотворной. Наконец, отец отвел глаза и сел обратно в кресло.

– Как твои театральные занятия?
– спросил он, будто бы забывая о предыдущей теме.

– Ужасно.

– Это тебя хоть немного образумит.