Шрифт:
– За поцелуй, или за то, что ты придурок?
– За все. Из-за меня у тебя большие проблемы и вообще жизнь превратилась во что-то совершенно непонятное. Давно хотел попросить прощения, только вот как-то не удавалось.
Мало сказать, что я была удивлена словам Андрея. Что это за приступ сентиментальности? Неужели у парня проснулась совесть?
– Я.. давно тебя уже простила.
– Ну, вот и хорошо. Потому что ты вряд ли услышишь от меня это еще когда-нибудь.
А, нет. Показалось.
29. Комната.
От третьего лица.
Комната.
Комната, в которой никто никогда не был. Никто, кроме ее обладательницы. Маленькая комната в коммунальной квартире, в большинстве своего времени запертая на замок. Нет, никто там не жил. Но, тем не менее, она не пустовала.
Комната несбывшихся надежд. Комната переливающихся через край эмоций. Комната, в которой Мария Шутова оставляет все, что мешает ей жить и мыслить.
Никто об этой комнате не знал. Ни близкие, ни родные. Только она. Это было что-то вроде запертой части ее души, в которой было место только для одного. Для нее.
В голове девушки совсем не укладывалось то, что произошло накануне. Это сбивало ее с толку и селило внутри разнообразные, но совершенно неясные эмоции, которые вихрем сносили все, о чем стоило волноваться. Поэтому она и пришла сюда снова.
Ничего лишнего. Голое окно, неприкрытое шторами и огромная кровать, на которой девушка когда-нибудь спала едва ли.
Лишь только появившись в комнате и скинув с себя лишнюю одежду, Мария извлекла из сумки черную ручку и кинулась к стене, исписанной снизу доверху, и принялась яростно выводить буквы на когда-то кипельно-белых обоях.
Андрей.
Андрей.
Андрей.
И снова Андрей.
И еще..
Андрей.
Рука девушки, не останавливаясь, чиркала на стене это имя, с остервенением и без устали, будто бы выпуская все то, что копилось внутри.
Андрей.
Сколько уже было раз написано его имя на этой стене за два года? Бессчетное количество.
Впервые кроме имени Игоря на стене появилось еще одно имя именно тогда, когда они познакомились. В тот самый вечер, когда она попробовала на вкус губы шестнадцатилетнего парня, не по годам взрослого. В тот вечер в ее жизни перевернулось все.
Андрей.
Она хотела убедить себя, что вначале это было просто глупой игрой. Но вот только играть девушке совсем не хотелось. Это было забавно, даже очень, но в душе от этого щемило не меньше.
Андрей.
Каждый взгляд. Каждое невольное касание. Каждый непреднамеренный поцелуй. Тот секс, что был всего однажды. И его улыбка, какой он улыбался только ей.
Андрей.
Маленький мальчик, который влюбился и..влюбил в себя.
Понять это Маше удалось лишь после нескольких встреч, но далеко не сразу. Он не был милым. Он был абсолютно не таким, как остальные. В ее голове он ассоциировался со штормом, с бурей. Жесткий, непреклонный, стойкий, сильный. Но его глаза в те моменты, когда были направлены на нее, выдавали его слабость. Маша сама была его слабостью. Он говорил об этом, и только одно то, что он не скрывал это, доказывало его одержимость ею. Ведь, казалось, сказать эти вещи вслух для такого, как он, было неприемлемым. Но он говорил. Говорил всегда, когда они оставались наедине. Когда Игорь не видел. Когда Игоря не было рядом.