– Что, по-твоему, служит оправданием для кражи ? А как же заповеди Христа и статьи Уголовного кодекса ?

– Юр, ну все сейчас воруют. Время такое. Да отпусти же меня, люди смотрят !

Улица была пустынной. Но я всё же отпустил её - для того, чтобы вывернуть карманы своих джинсов.

– Смотри ! Ничего я не взял из дома нашего благодетеля. А ты говоришь, что все воруют.

– Ну и ладно ! Давай, докладывай, может он тебе медаль даст !

В голосе Нины послышались плаксивые нотки, и я решил закругляться.

– Ладно, на первый раз поверим в твоё раскаяние. Я ничего не скажу Сергею Сергеевичу о твоём позорном проступке, но ты должна понести наказание. Суд приговаривает тебя к прослушиванию концерта группы "Эксепт". Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. В исполнение будет приведён завтра. Подсудимая, у вас есть вопросы к суду ?

– Нету. Можно мне уже идти ?

Я посторонился, и Нина покинула двор, волоча за собой сумку. Дружок повилял мне хвостом, и это его настолько утомило, что он полез в будку отдыхать.

Я полез на чердак и, помимо всего прочего, обнаружил там несколько "Мурзилок" и разрозненную кипу журналов "Вокруг света" за семидесятые годы. Там вообще было много чего интересного, но Сергей Сергеич не позаботился об освещении чердака. Надо будет найти фонарик и наведаться туда ещё разок. Но позднее.

До темноты я изучал трофейную литературу, а затем вышел во двор покурить и спустить с цепи Дружка, как инструктировал меня Петрович. Освобождённый пёс встряхнулся и нырнул куда-то в сумерки. Я сел на порог с сигаретой. Небо окрасилось в тёмно-синий цвет, зажглись первые звёзды.

И тут у забора остановилось взмыленное такси, из которого, будто ошпаренный, выскочил Сергей Сергеич.

3.СЕРЫЕ БУДНИ

***

– С приездом,- сказал я ему.

Сергей Сергеич расплатился с таксистом и отпустил его. Дружок обнюхал туфли своего хозяина и снова куда-то умчался.

– Ну и грабители же эти таксисты,- посетовал Сергей Сергеич.- У нас поесть найдётся что-нибудь ?

– Вашего приезда никто не прогнозировал,- намекнул я.- Вот Нина Ивановна и не готовила. Вы же сами говорили, что не приедете.

– Ну, говорил,- досадливо согласился Сергей Сергеич, направляясь на кухню.- От обеда ничего не осталось ? Ужасно есть хочется.

У меня язык чесался сказать, что для Дружка сварили полный казанок каши. Но я не решился.

– Дело поправимое. Если вы, Сергей Сергеич, согласны подождать, то я картошки нажарю.

– А ты умеешь ?

Я пожал плечами.

На кухне нас посетил рыжий кот. Он потёрся головой о ногу Сергея Сергеича, помурлыкал, получил от него напутствие:

– Иди ловить мышей.

И отправился спать на венике в углу.

Очищая картофелины, я дивился тому, как в жизни Сергея Сергеича всё просто и движется по накатанным колеям. Кухарка у него создана, чтобы готовить, кот - ловить мышей, студент-заочник - постигать науки. А о том, что как минимум два последних могут, к примеру, влюбиться, Сергей Сергеич и не подозревает. Зато он сам может творить всё, что ему вздумается.

Пока жарилась картошка, я изобразил салат из помидоров, нарезал хлеба и сала, а под конец вбил в сковородку два яйца. Всё это время Сергей Сергеич перечитывал какие-то тексты, отпечатанные на машинке. Я выставил на стол готовую картошку, выдал тарелки с вилками, и мы принялись за еду.

– А ты неплохо готовишь,- похвалил меня Сергей Сергеич.- Что такой мрачный сегодня ?

– Особенно веселиться не с чего. Просидел сегодня на вашей даче целый день пенёк пеньком. Скучно.

– Надо было занятие себе найти.

– Тут, на даче ?

Сергей Сергеич махнул на меня рукой. Я порылся в закромах Нины, нашёл компот и мысленно выделил в углу буфета скромную бутылку с жидкостью, по виду напоминающую самогон. Нужно будет провести испытания, но это уже без Сергея Сергеича, а то он наклюкается, начнёт буянить, в глаз ему придётся дать, чего доброго. Одним словом, нехорошо получится.

– Как там ваши бездельники и лоботрясы ?
– спросил я, разливая компот по чашкам.

Сергей Сергеич открыл рот.

– Что ? Что ты сказал ?

– Вы же сегодня на экзамен собирались,- напомнил я.- К лоботрясам и бездельникам.

– Верно,- подтвердил Сергей Сергеич.- Собирался. Но как у тебя язык поворачивается называть кого-то лоботрясом ? Ты сам-то у нас кто ?

– Студент-заочник, переведённый на выпускной курс.

– Ты ещё издеваешься ? А ну пойдём со мной.