Имея трехсекундную фору для маневра, атакующая машина вышла на огневую позицию в тот самый момент, когда противник стал набирать высоту.

Командир задержал дыхание, одновременно, побелевший от напряжения палец, вдавил до упора гашетку, после чего четыре пулеметных ствола выплюнули в воздух рой смертоносных ос.

В теории остекление кабины вертолета "выдерживает" калибр 12.7 мм.

На практике - плотность огня была так велика, что стекло не спасло. Три крупнокалиберных пули пробили грудную клетку второго пилота - он умер мгновенно. Четвертая раздробила бедро того, кто минуту назад устроил пылающий ад на земле.

После кратковременной потери сознания от болевого шока пилот, получивший ранение в область бедра, пришел в себя и даже попытался уйти с линии огня. Но потрясение было слишком велико, а боль, заполнив сознание, не позволила сконцентрироваться, поэтому рука, вместо того чтобы плавно перевести рукоятку управления из одного положения в другое, резко дернула и...

Стальная птица клюнула носом, стремительно завалилась набок, после чего, превратившись в неуправляемый кусок металла, нелепо кувыркаясь и молотя винтами, устремилась к земле.

Человек летел в пропасть, и ад следовал за ним. А город счастливо смеялся, перемигиваясь тысячей светящихся глаз. Безумие продолжалось до тех пор, пока на теле мегаполиса не расцвел красный цветок - взрыв был настолько мощным, что в близлежащих домах выбило стекла.

И это было только начало...

Глава 2

Головная боль не проходила, но сидящий в кресле человек приучил себя не обращать внимания на то, что мешает работе.

– Девчонка знает многое. Только считать информацию из ее разума мы не можем, - задумчиво произнес Зет, круговыми движениями пальцев массируя пульсирующие болью виски.

Он давно привык размышлять вслух. Обычно это помогало. Или, по крайней мере - казалось. В любом случае, сейчас не время отказываться от старой привычки.

– Свенсон был нашим лучшим спецом. Если даже он оказался бессилен значит мы в тупике. Придется отбросить эту затею, сосредоточившись на главном - захвате Чужого.

Слова остаются причудливым набором из сложенных букв, до тех пор, пока не становятся чем-то реальным.

Результатом , которого нет.

Солнце садится, а убитых не счесть. Гражданские, военные, старики, женщины, дети. Не сотни, даже не тысячи - миллионы.

И все на совести Зета.

Он не был чудовищем. Просто так получилось. Враг не оставил выбора, и...

Все.

Точка!

Раскаяние лучше оставить на потом. При условии, что оно будет. Сейчас есть дела поважней.

Фабел потерял восьмерых своих лучших людей, а Чужой до сих пор на свободе. Ситуация напоминает бег по замкнутому кругу. Гончие несутся за механическим зайцем, не в силах его догнать. Но если даже настигнут. Что толку? Добыча все равно не живая. Призрачная иллюзия, созданная для того, чтобы измотать охотников.

– При таком раскладе лучше положение у наблюдателя, - Зет продолжал размышлять вслух.

– Он ничем не рискует.

Настольная лампа отчаянно пыталась бороться с тьмой, окутавшей кабинет. Но расклад изначально был против нее. Хозяин любил полутьму. Она действовала как стена, стирающая грань внешнего мира...

– Способен объективно оценить шансы сторон, после чего, сделать ставку на победителя.

Сам того не подозревая, Зет вплотную приблизился к решению проблемы. Не исключено, что ему удалось до конца распутать клубок, если бы не вмешался звонок.

– Что у тебя?
– аналитик был недоволен, не пытаясь этого скрыть.

– Звонит мистер Таскен с важными новостями, - секретарь оставался бесстрастен как манекен - ничего лишнего, отточенная годами форма, возведенная в Абсолют.

– Соединяй.

– Пациентка пришла в себя, - захлебываясь от волнения сообщил ассистент Свенсона.

Он с трудом сдерживался чтобы не сорваться на крик.

– И?..

В сухом вопросе хозяина кабинета сквозило неприкрытое раздражение.

Бессмысленно входит в одну реку дважды. Девушка пообщалась с психоаналитиком, это ничего не дало. Навряд ли вторая попытка окажется лучше.